– Основа нашей программы состоит в том, что Земля и человечество должны противостоять инопланетным влияниям. Политически, культурно, а в худшем случае – и при помощи силы.
– Цель, конечно, достойная, – заметила Эшли. – Только уж больно расизмом отдаёт.
– Не стану отрицать, – кивнул Сарацино, – что некоторые из наших соратников по партии, скажем так, стоят на крайних позициях. Тем не менее, нашу платформу поддерживают многие экономисты, социологи и медицинские работники.
– И тем не менее, Вы не делаете ничего для того, чтобы очистить ряды вашей партии от экстремистов, не так ли? – возразил Гаррус.
– Чистота рядов человеческой партии – не Ваше дело, – впервые удостоил Сарацино своим вниманием кого‑либо из нечеловеческих спутников Шепарда.
– Знаете, – заключил Джон. – в моём отряде служат не только люди. Каждому из них я обязан жизнью. Не думаю, что я согласен с платформой «Терра Фирмы» настолько, чтобы быть кандидатом от этой партии. Конечно, каждый гражданин волен иметь своё мнение, но я Ваше мнение не разделяю.
– Что ж… Спасибо, что уделили мне время, спектр. По крайней мере, вспомните о нашей партии, когда пойдёте на выборы. Потому что наша партия о Вас не забудет.
Пожав на прощание руку Шепарда, Чарльз Сарацино вернулся к митингующим.
* * *
Делать на фрегате было абсолютно нечего. «Нормандия» была полностью готова к взлёту, но на пульте пилота вместо зелёного сигнала «Готов» горел красный транспарант «Управление заблокировано». Даже Джокер перестал отпускать свои шуточки и, мрачно глядя на ненавистный красный огонёк, пил вот уже третью чашку кофе подряд. Осмотрев все отсеки и убедившись, что везде царит полный порядок, Шепард, чувствуя себя полностью опустошённым, сел на пол, прислонившись спиной к оружейным шкафчикам. Так он сидел минут десять. Ни о чём, кроме того, что время уходит, а посол Земли нанёс команде удар в спину, думать Джон не мог, а об этом уже не было сил вспоминать.
Послышались чьи‑то лёгкие шаги. Шепард поднял глаза. Перед ним стояла Лиара.
– Неужели они сделали это с нами… Поверить не могу, – тихо сказала она. – Мне так жаль!
– Я рассказал им всё, что знал сам. Они упорно не хотят верить, – кивнул Джон.
– Это несправедливо, – округлила глаза девушка. – Ты сделал всё, что от тебя требовали, и даже больше. Никто бы не смог столько сделать. Совет обязан тебе всем. Всем! А они отстранили тебя от командования и поставили «Нормандию» на прикол. Это настоящее предательство.
– Если бы самым страшным в этой истории было то, что меня отстранили – не о чем было бы и беспокоиться. Но из‑за этого решения мы можем упустить Сарена! Если они позволят ему найти Канал, всё погибло.