— Хорошо, я и стоя тебя выслушаю, — Шандор не хотел обострения и так непростых отношений с бароном, поэтому, хоть и нехотя, подчинился его приказу.
— Зачем Полонскому наркотики подкинул?
— Ах, вот для чего ты меня позвал, — Шандор знал, что курить в доме барона нельзя, но, демонстративно достав сигареты, закурил. — Знаешь, я все-таки цыган и за своих привык вступаться. Полонский твоих людей избил, дочку забрал… и что, я должен был спокойно сидеть и на все это смотреть?
— Ты не цыган… ты не чтишь традиции и не уважаешь старших, как и твои люди. Все, что касается Полонского, — мои дела. Не лезь туда. Иначе…
— Иначе что? — Шандор выпустил струйку дым, на его губах играла улыбка.
— Я тебя предупредил. А сейчас уходи, — Мирчи не хотел сейчас, когда и так все шатко, обострять отношения еще и с Шандором.
— Ухожу, хотя ты мог бы и обедом угостит, — Шандор двинулся к двери, затем обернулся. — Когда Полонский выкинет твою дочку, наигравшись с ней, отдай мне ее. Замуж не возьму, но заботиться буду.
— Я более не намерен с тобой что-либо обсуждать. А насчет Дары я своего решения не отменю — ты ее не получишь.
— Это мы еще посмотрим.
Больше ничего не говоря, Шандор вышел из кухни барона, за ним следом шел Рому. Во дворе Шандор и Рому сели на заднее сидение Мерседеса, и эскорт из нескольких машин выехал за ворота коттеджа.
— Это мы еще посмотрим, — повторил негромко Шандор, затем повернулся к Рому. — Еще раз на базу Полонского наркоту подбрось.
Рому довольно улыбнулся и кивнул. Ему нравились такие дела. Ему вообще нравилось быть с Шандором — с таким безбашенным никогда не соскучишься.
* * *
Подслушав весь разговор за дверью, Роза зашла в кухню с лицом невинного агнца и убрала грязную тарелку со стола. Накладывая второе, она, не оборачиваясь, заговорила:
— Странный ты, Мирчи. Шандор тебе помогает, Полонскому вредит, а ты на него еще и злишься.
Мирчи даже и не удивило то, что Роза в курсе их разговора. Он достаточно хорошо знал свою жену.
— От его действий Даре будет только хуже.
— Я думала, ты за табор переживаешь. Люди Полонского сильно тогда цыган побили, двое еще в больнице лежат. А ты за эту переживаешь…
— Она и твоя дочь… хоть и не родная. Тоже могла бы хоть сочувствие изобразить.
— Сочувствие? Она всех нас опозорила. Или ты забыл — у тебя еще три дочери на выданье и сын маленький? Каково им теперь будет, когда все знают, что старшая дочь честь потеряла? Это пятно на всех нас.
— Еще ничего неизвестно… — хотя барон знал, что Роза права, но как же больно это осознавать.
— Отдай ее Шандору. В нашем доме ей не место.