— Главное не то, как долго, а с каким удовольствием! — зубоскалила Таша. — И ты позволил этим крокусам себя отметелить в прошлый раз? Я разочарована!
— Отстань, я был не в кондиции!
— Вот я и говорю: завязывай пить, братец, — неожиданно серьезно сказала Таша. — Ладно, поеду-ка я домой. Все равно ты обниматься не даешься, да и от Илонки теперь ласки не дождешься…
Гор потрепал ей волосы.
— Спасибо тебе за все!
Таша кивнула с улыбкой.
А утром вместо будильника Гора разбудил видеофон.
Добравшись до заветной кнопки, Гор принял вызов не глядя, потирая глаза и зевая во весь рот.
— Доброе утро, — услышал он металлический голос, от которого моментально проснулся, как от холодного душа.
— Доброе, — проговорил он, уставившись в дисплей. — Чем обязан?
Госпожа Исхакова неторопливо собрала пальцы в замок, строго всматриваясь ему в лицо.
— Вчера я решила одну из ваших проблем. Пусть это событие будет вам и в помощь, и в назидание. А завтра днем я ожидаю вашего визита на Шато — немного раньше, чем мы договаривались, но тому есть причины. До завтра!
Связь прервалась, а Гор еще какое-то время сидел перед погасшим дисплеем, пытаясь понять, что это сейчас такое было.
Проблема?
Какая проблема?..
Он вышел в кухню, закурил и надел вирт-очки, чтобы просмотреть новостные ленты.
И нашел ответ в первом же заголовке: «Популярный музыкант Райский умер от передозировки после неудачной попытки повеситься».
Гор швырнул очки в стену. Вскочив на ноги, он схватил в руки стул и принялся крушить кухню: стол, барную стойку, бутылки и бокалы. Фонтаны стекол и напитков обрушились на пол. Тяжело дыша, Гор наконец отшвырнул от себя стул, сел на корточки посреди хрустких осколков и обхватил голову руками.
— Он не принимал наркотиков, старая сука… Ты слышишь? — он вскинул голову к потолку, точно был уверен, что где-то здесь непременно есть камеры, и сейчас Дина Исхакова видит и слышит его. — Он не принимал наркотиков!
Гор орал в потолок, потрясая кулаком.
— Он любил жизнь! Двадцать пять лет… Райскому исполнилось всего лишь двадцать пять лет! Он на три года младше меня!
Его трясло. Да, Гор терпеть не мог Райского, но никогда всерьез не желал ему смерти, и уж точно не был готов взвалить на себя груз ответственности за то, что с ним произошло. «Неудачная попытка повеситься» означала, что сначала его душили, а уже после укололи смертельную дозу.
— Рай, прости… Я не знал, не думал…
— Гор? — услышал он за спиной нежный голосок, и обернулся.
Илона, взлохмаченная, испуганная, в одной сорочке и босая стояла на пороге.
— Я могу тебе помочь? — спросила она, с тревогой всматриваясь в его лицо.