Гор отрицательно покачал головой.
— Не можешь…
С трудом поднявшись, он вышел из кухни, клацая вонзившимися в подошву ботинок осколками. Сел за бехштейн. Любовно погладил крышку ладонью.
— Как странно… Подумать только — ведь это даже не друг, это враг мой умер! А гроб у нас оказался один на двоих…
Она приблизилась к нему со спины, как тень, и обняла.
— Ты живой, — проговорила чуть слышно Илона.
Гор мрачно усмехнулся.
— Поверь — это ненадолго… Теперь уже ненадолго.
Он повернулся к Илоне, погладил ее по голове, как ребенка.
— И моя главная головная боль сейчас — это ты. Вот как тебя угораздило получить белый паспорт? И как мне теперь тебя оставить, зная, что тебе угрожает лечебница?
Она опустила глаза.
— А ты не оставляй…
Она подняла крышку инструмента, и коснулась тонкими длинными пальцами клавиш. И бехштейн от ее прикосновения застонал, запел, как раненый соловей.
Гор встал с табурета и, уходя, положил на мгновение руку ей на плечо.
— Я бы рад, но не сумею…
С Робом он говорил жестко, отрывисто.
К сожалению, Илона не могла слышать, что ему отвечает агент, но и реплик самого Гора оказалось более чем достаточно.
— Мне плевать на этот твой гранд, как ты не поймешь! Нет, деньги на меня еще пока дождем не падали, но от такого счастья отмыться хочется, а не радоваться! Нет, ты сейчас займешься не этим. Мне нужно десять, нет, пятнадцать частных детективов, и ты отправишь их по всем закоулкам Старой Москвы с фотографией Тима Огненного в зубах, и самое позднее к вечеру я должен знать, где он находится! Я не сошел с ума! Нет, тебя не касается. Я не буду сейчас с тобой обсуждать Исхакову!.. Прекрати…Твое дело — просто выполнить то, что я хочу. До связи!
Он неожиданно распахнул дверь из кухни, и чуть не столкнулся с Илоной.
— Извини… Я хотела спросить, а ты не мог бы заказать мне какой-нибудь комплект простой одежды?.. — ничуть не смутившись их двусмысленного столкновения под дверью, попросила она, с грустью глядя Гору в лицо. — В том голубом платье средь бела дня даже на улицу не выйдешь…
Тот рассеянно кивнул и прошел мимо, в студию, пуская в потолок клубы сигаретного дыма.
— Вирт-очки на столе, выбери сама, что нужно, я оплачу, — бросил он через плечо. — И не попадайся в камеру видеофона, я сейчас должен сделать пару важных звонков.
— Хорошо, — проговорила она, ковыряя ногтем отделку кухонной двери.
Обернувшись, Илона с болью взглянула на фигуру Гора, сгорбившуюся на барном стуле возле видеофона, и, помедлив, ушла в кухню.
Здесь еще стоял запах спиртного, хоть она и вымыла все больше часа назад — сама, руками. Гор этого даже не заметил. Он метался по квартире, как безумный, все время куда-то уходил, кому-то звонил. И, казалось, почти не замечал ее.