Улыбка сползла с лица Тэдда. Человек с таким голосом не звонит узнать цену на каменный наконечник или индейский ковер ручной работы.
— Да. Я Абрахем. Чем могу вам помочь?
— Вы должны деньги одному весьма уважаемому человеку, мистер Абрахем. И довольно крупную сумму. Он хочет их получить назад, — в трубке послышался легкий смешок. — Завтра.
Тэдд задохнулся, словно боксер, пропустивший хорошую серию в корпус. Колени его ослабели, а желудок скрутил болезненный спазм.
— Но послушайте, мистер! Дик Росси посчитал мне двойную ставку! У меня нет этих денег! В понедельник я пойду в банк и возможно…
— Я не бухгалтер, Тэдд. Вы позволите себя так называть? — говоривший сделал паузу, дожидаясь ответа, а услышав в трубке невнятное мычание Абрахема, продолжил. — Мне не интересна причина возникновения долга, хотя я знаю, зачем вы занимали деньги, и знаете что, Тэдд? Я считаю, что вы поступили как настоящий мужчина. А настоящие мужчины всегда платят свои долги. Вы согласны?
— Но это незаконно! — проблеял в трубку Абрахем, и сам поразился, насколько жалко и неубедительно прозвучали его слова.
— И последнее, — из голоса говорившего исчезла глумливая доверительность, теперь он звучал по деловому сухо. — На случай, если у вас не будет денег, со мной придет адвокат мистера Росси. Вы подпишите бумаги на дом, и будете полностью свободны от обязательств. Но. Если. Вам. Придет в голову мысль обмануть мистера Росси, советую вспомнить про своих дочерей. Две очаровательные чикиты, — в трубке щелкнуло, и Тэдд услышал короткие гудки отбоя.
Он не знал, сколько времени простоял у конторки, привалившись спиной к стене, сжимая в побелевшей от напряжения ладони телефонную трубку. С улицы доносились звонкие голоса играющих в «классики» детей, где-то лаяла собака, возможно, Грег. Тэдд ясно представил себе, как золотистый ретривер несется за летящим над землей фрисби, а соседские ребятишки радостно пищат, подбадривая игроков.
Образ бегущей по зеленой траве собаки, каким-то магическим способом разрушил эмоциональный паралич Тэдда. Он с некоторым недоумением вгляделся в сжатую в руке трубку, поднес крохотный динамик к уху. Услышав короткие гудки отбоя, аккуратно вернул трубку на металлические рожки и окинул взглядом торговый зал магазинчика.
— Пап, кто это был? — в голосе Беверли звучал легкий испуг. Ее отец, всегда улыбчивый и веселый, сейчас походил на большой надувной шар, из которого наполовину выпустили воздух. Покрытые жирком, но все еще мощные плечи бессильно ссутулились, руки с широкими сильными ладонями свисали по бокам, словно плети. Кожа посерела, лицо приобрело неживой, пепельный оттенок.