— Я увидела, что его плечи напряжены. Интуитивно почувствовала, что он не собирается дожидаться счета. И кроме того, перед началом дуэли он был слишком молчалив, замкнут. — Она покачала головой. — В театре я научилась предугадывать, что сделает другой актер. Там учишься читать малейшие движения тела.
— Ваше умение спасло мне жизнь. Пойдемте отсюда.
— А как же ваша рука?
— Доктор о ней позаботился.
— Но вам нужна настойка опия? Что-то обезболивающее?
— Сейчас больше всего мне нужны вы.
Это была правда. Чувство, что он побывал в шаге от смертельной опасности, сменялось пьянящей радостью оттого, что он остался жив. Его противник повержен. Больше ему не нужно бояться предательства со стороны Рова.
Вместе с этой радостью в нем росло желание закончить то, что они начали прошлой ночью.
Сара знала, о чем он думает. К его восторгу, она протянула ему руку.
— Да, — произнесла она, и это короткое слово сказало ему все.
Он помог ей сесть в фаэтон. Бен все еще обсуждал дуэль со свидетелями. Гэвин надел шляпу и взял в руки вожжи. Сара положила руку ему на бедро, а другой взялась за сиденье. Он подъехал к группе мужчин и остановился.
— Я верну вам коляску позже.
Кивнув, он подал знак слуге вспрыгнуть на подножку.
— Как же я вернусь домой? — запротестовал Бен.
— Ты же находчив, брат. Ты что-нибудь придумаешь.
С этими словами Гэвин, сопровождаемый одобрительным смехом брата, хлестнул лошадей, и фаэтон тронулся вперед.
Час был еще ранний, но на улицах Лондона уже царило оживление. Гэвин сосредоточился на управлении фаэтоном и ощущении тепла от руки Сары на своем бедре. Они не разговаривали. В этом не было необходимости.
Довольно скоро Гэвин подъехал к отелю «Кларендон». Притормозив коней, он остановил фаэтон.
Грум влез на козлы и принял поводья, видимо, собираясь отвезти фаэтон обратно к Бену, а Гэвин протянул Саре обе руки и спустил ее с коляски.
— Ваша рука, — с упреком сказала она, но Гэвин почти не чувствовал свою раненую руку — во всяком случае, по сравнению с другой, более требовательной частью его тела.
Он почти втащил ее по лестнице на их этаж. Его нетерпение было так велико, что звук поворачиваемого в двери ключа был почти нестерпим.
И наконец они оказались внутри.
Сара первой подошла к нему, обняла его, прижалась к его телу и прильнула губами к его губам.
Ногой захлопнув дверь, Гэвин с изумлением подумал, что никогда не мог себе представить, чтобы желание женщины могло соперничать с его собственным. Робкая, испуганная, скрытная, тревожная Сара исчезла. На смену ей пришла Сирена.
Даже если бы Гэвин хотел сопротивляться, он был бы не в состоянии это сделать.