Да и никто не обращал внимания на то, что она думает. Никто никогда не обращал на это внимания.
— Почему, черт возьми, эта жизнь так трудна?
В ответ небеса словно снова разверзлись, и дождь полил с новой силой, заглушая ее крики, смывая ее слезы и стекая со шляпы герцога.
— Пойдемте.
Одно слово.
Вся ее жизнь разбросана мокрыми листами бумаги вокруг по улице, а он просит ее уйти?
И все-таки жизнь снова и снова приводит ее к одному и тому же выбору. Мать не раз говорила, что для таких, как они, есть лишь одно название. Она посмеялась бы над убеждением Сары, будто она может стать кем-то большим, чем была ее мать.
И теперь Сара признала свое поражение. Больше у нее не осталось сил бороться. Надежды, мечты, многие часы, когда она верила в свои силы и писала… У нее никогда не было шансов.
Она выпустила из рук мокрые страницы. Они упали к ее ногам. Она позволила герцогу отвести ее к экипажу. «Вдова» все еще лежала на сиденье, где она ее оставила. Сара потянулась, чтобы выбросить и ее на улицу, где валялись остальные пьесы. Бессмысленные, глупые попытки.
Бейнтон забрал у нее папку и положил подальше от нее.
— Едем.
Он подвел Сару к карете и подтолкнул в спину, чтобы она садилась. Оглушенная случившимся, женщина осознавала, что вся промокла и покрыта грязью. Мистер Тальберт посмотрел на нее так, словно она сумасшедшая, — а может, так оно и было? Да, наверное, так и выглядит сумасшествие. Она не обратила на него внимания. Он не имел для нее никакого значения. Ничто больше не имело значения.
Бейнтон закрыл дверцу и обошел экипаж с другой стороны. Сара старалась ни на что не смотреть. Она свернулась калачиком под мокрым плащом, и ей захотелось просто исчезнуть из этой жизни. Тогда все проблемы были бы решены.
Карета тронулась. Сара не спросила, куда они едут. Ей было все равно. Она хотела исчезнуть. Мистер Тальберт сидел напротив, уткнувшись в лежащие у него на коленях папки, будто тоже хотел, чтобы она исчезла. На Бейнтона Сара не смотрела.
Когда карета остановилась, женщина не двинулась с места. Герцог и мистер Тальберт вышли — вероятно, отправились в Вестминстер на «голосование».
Она осталась в одиночестве. Ей пришла было мысль встать, открыть дверь и просто уйти, но на это требовалось больше сил, чем было у нее сейчас. Поэтому она осталась сидеть, как сидела.
Дверца с ее стороны кареты открылась. Бейнтон протянул ей руку. Сара взяла ее. Раз у нее нет своей воли, почему бы не воспользоваться чужой?
Он повел ее вперед, и она чувствовала себя неплохо, пока не узнала фасад отеля «Кларендон». Это было элегантное строение, предназначенное для богачей.