— И почему же?
— Потому что я рассказал вам о странных и неправильных вещах. А вы не испугались. В ваших глазах сплошное любопытство. Вы задаете нужные вопросы. Вы мне поверили, ведь так?
— Как вам сказать… мне очень хочется поверить.
— Не тот человек давно бы поднял меня на смех. Лиза, милая, просто расслабьтесь. Делайте, что хотите, если вам что-то понадобится — просите, мы обязательно поможем. Поверьте, у нас вам будет очень хорошо. Доверьтесь нам. У нас так принято — во первых, уважать друг друга, и во-вторых, друг другу доверять.
— То есть, вы хотите, чтобы я всем вам доверяла? Чужим и незнакомым людям? Вот так вот, сразу? С чего бы вдруг?
— Хотя бы попытайтесь, Лиза. Я помню, как это непросто, начать. Когда не знаешь, а стоит ли оно того, а вдруг то, что ты скажешь, против тебя и обернется. Но знаете, потом привык. Теперь я по-другому не могу. Когда мы с Ярым выезжаем к пациентам, мне кажется, что там все неправильно, что с людьми что-то не то, со всеми. Вряд ли вы понимаете сейчас, о чем я, но скоро все поймете.
— Я стану такой же странной, как и все вы?
— Нет. Нет, не странной, а нормальной. Хотя, смотря как посмотреть… Да это, в общем-то, неважно. Хотите нам что-нибудь сказать? Наверняка у вас многое накипело. Вы злы на нас? Попробуйте, не бойтесь. Вам сразу полегчает.
Лиза задумалась. Неспешно допила остатки чая. Вытерла салфеткой рот. Посмотрела на Грэгора. На Рональда. Решила — а почему и нет? Хотят доверия? Отлично. Так пусть получат.
— Вы знаете… я так устала, — неуверенно начала она. — У меня мама недавно умерла. Она единственная меня поддерживала и понимала. Я забеременела случайно. Я не хочу рожать, боюсь. Я ненавижу свой живот. Я рада, что то, что там находится, мертво. Рада ужасно. Отец ребенка меня предал, а собственный хотел прибить. Я вышла замуж за… не знаю, как его назвать. Да, он меня пугает, до колик в животе. И вы мне все чужие. Я долго привыкаю к людям. Мне трудно переварить все то, что вы сейчас сказали. Я так устала. Мне кажется, что я старуха. Мне хочется побыть одной. Просто лежать, не думать и ничего не делать. И чтобы никто ко мне не подходил. Скажите, Грэгор — доверие, это вот так вот говорить? — и на него серьезно посмотрела.
— Кхм, — он поперхнулся. — Да. Вам сильно плохо?
— Да, очень. А вам не хочется меня за то, что я сказала, осудить?
— Конечно, нет. Никто не в праве осуждать. Особенно, за чувства.
— Вы знаете, — Лиза выдвинула стул и встала. — Мне кажется, что я попала в Рай, — взметнула в воздухе косой и вышла прочь из кухни.