— Ты за столом странно себя ведешь, — продолжил хозяин. И от волнения Рональд не мог понять, с какой интонацией к нему обращаются, с обычной или обличительной.
— Я… я… — лихорадочно пытался придумать Рон разумное объяснение, чтобы и не соврать, но и правду не рассказать, а на ум, как назло, ничего не шло.
— Тебя Ярый напрягает?
— А-ах, да. Напрягает, — выдохнул он.
— Потерпи немного. Скоро он перестанет приходить, Лиза достаточно к нему привыкла. Еще неделя, другая и все. Кстати, тебе надо купить что-нибудь в городе? Скоро за мной приедут.
— Нет, спасибо.
— Точно не надо?
— Разве только что ленточки…
— Ленты?
— Цветы срезочные распустились, а чтобы они не рассыпались, когда я их срежу, надо ленточки, или веревку. Но я и другим могу чем-нибудь перевязать, это не важно, просто с ними красивее было бы, — Рональд успокоился настолько, что осмелился повернуться к хозяину лицом. — Это не обязательно, у меня еще с прошлого года осталось, но мало очень, но я…
— Понятно, значит, ленты, — перебил Грэгор. — Разноцветные?
— Можно и одного цвета.
— Понятно, значит, разных цветов. Вспомнишь что-нибудь еще, скажи, — Грэгор улыбнулся Рону напоследок и ушел из кухни. Вскоре на лестнице раздались шаги — наверное, он пошел задавать тот же вопрос Лизе.
У Рона от сердца отлегло. А потом опять потяжелело. Хозяин всегда несколько раз уточнял, надо ли что-нибудь привезти, потому что с первого раза Рональд никогда ничего не просил, ему неловко было просить что-либо для себя. Грэгор и без того обеспечивал его всем необходимым, и не необходимым — тоже, и требовать что-то сверх того казалось Рону наглостью. Особенно сейчас. Какие ему ленты, когда он в шаге от того, чтобы испортить хозяину дело всей жизни?..
Потом Грэгор уехал. Рональд решил убраться в доме, но отложил тряпку — Лиза попросила сыграть с ней в карты. Рон обрадовался, что она наконец-то с ним заговорила, и конечно же согласился. Но партия превратилась в пытку, потому что девушка молчала, не спрашивала ничего, смотрела тем самым взглядом с укоризной, вдобавок ко всему Рональду шли хорошие карты, и пришлось сильно постараться, чтобы поддаться и проиграть. А когда девушка выиграла, то бросила карты на диван, встала, и грустно сказала:
— Ты мне поддался. А так не честно и не интересно, — и в комнату ушла.
Рон чувствовал себя так гадко, словно его раздавили. Он пробовал отвлечься на цветы в саду, но смотрел на них и думал, что Лиза прекраснее, чем все герберы вместе. Попробовал заняться рутинными делами, долго полировал плиту, мыл полы, затеял стирку — но ничего не помогало.