Я наклонил голову на другой бок. Идол ещё надо воронить в выемках да светлить на кромках, дабы резьба была видна даже ночью при огне.
— Не-е-т, — наставительно протянул я, — Лепо, оно и есть лепо. А все ваши дурные словечки от невеликого ума. Ладно, ступай.
Я постоял ещё немного, вздохнул, а потом решил, что пора заняться тем, что подобает богу места — оберегать и блюсти. Благо, оберегать было много теперь кого, да и блюсти придётся не мало. Что сперва? Самое важное — переправу оглядеть. Если с воеводой решили раз в три дня гонца через туман отправлять с донесениями в стольный град, то большие грузы и ихние машины я не смогу тягать, а войску хлеб да мясо надобны. Да. Воистину так.
Я шагнул. Туман возник предо мной послушным облаком, приняв в свои густые молочные объятия, тут же выпустив у самой гати. Сапоги.
Гать через болотину строилась споро. Озадаченные мной лягвы тащили со всех сторон ветки и сучья, скидывая их в длинный вал. Путь-дорога строилась слегка петляя между зыбких озёр, где под водной гладью ещё на сажень в подземный мир уходил топкий ил. Древние духи, что старше меня, молвили, что великая река петляла, меняя русло за ту тьму веков, что наступила за уходящим отсюда северным морем. Мутные тяжёлые воды нанесли песок и глину, образовав мои земли, а потом отступили в другое русло, оставив полосу заиленного заболоченного прежнего дна. Так и получилась сухая, поросшая сосною и елью твердь меж двух болот.
Я шагнул вдоль этого вала из веток на человеческие голоса. Через сотню, другую шагов из-за кустов показался анжинер со своими помощниками. Высокий худой мужчина в тонких очках что-то объяснял другим, развернув большую карту. Рядом с ними стоял с важным видом жабий князь, доставая анжинеру макушкой разве что до колен, и делая вид, что понимает что-нибудь из разговора.
Анжинер убрал карту и наклонил голову к жабу.
— Здесь ещё веток, — произнёс он, указав пальцем на прогалину между расступившимися деревьями.
— За-ква-чем? — шевельнув горловым мешком, спросил жаб, и повел левым глазом на проплешину.
— Потому что пока нельзя класть полимерный настил, — ответил анжинер, тяжело вздохнув.
— За-ква-чем настил-кву?
— Да ты издеваешься что ли?! — взорвался человек, глядя на зеленого помощника, — я уже сто раз объяснял, что не выдержит он КамАЗы!
— Нас, ква, держит, — поджал глаза жаб.
— Вас, блин, и кувшинка выдержит!
Я ухмыльнулся. Жабы всегда неимоверно глупы. Им и сто по сто раз растолковывать глупо. Этот человек лишь время почём зря теряет, да здоровье своё изводит.
Я сделал ещё несколько шагов, чтоб меня стало видно. Жаб сразу бухнулся на четвереньки, изображая поклон, а анжинер коротко поздоровался, опустив руки, и встревожено глядя на меня. Не привыкли ещё люди к богам.