— Бегите, я прикрою! — раздался со стороны ДОТа звонкий девчачий голос.
Мой голос потонул в длинной очереди тяжёлого пулемёта выстрелов стамиллиметровых пушек и грохоте гранат. Мы подскочили и рванули с места. Я поддерживал остатки барьера, а тролль сорвался с места и двинул за нами, держа щит горизонтально, словно прикрывая от пуль, летящих вдогонку.
Незримая стена Яробора пустила нас домой, и тогда мы выдохнули, пройдя ещё несколько десятков шагов.
— Живы, Шарик, живы, — произнесла обычно меланхоличная Оксана.
Клык не ответил. Он быстро дышал, как загнанная собака, высуну длинный алый язык.
Я нагнулся, сплюнул вязкую слюну. Когда разогнулся посмотрел на наших спасителей.
Тонкая фигура в полной экипировке поднял руку и на неё сел маленький сокол. В другой руке, которую она картинно упёрла в бедро, был новенький РПК-16. По выбивающейся из-под шлема и балаклавы длинной белоснежной косе пробегали искорки тлеющих разрядов, перескакивая на экипировку.
То, что я принял за тролля, неподвижно стояло, и держало как автомат КПВТ. Тяжёлый пулемёт, позаимствованный у БТР-80, размещался в самодельной сварной конструкции, сделанной из труб и уголков.
— Спасибо тебе, Соколина, — произнёс я и шагнул к девочке.
— Ложись! — вместо этого крикнула она, прячась за голема.
Я обернулся. Мимо пронеслась, оставляя фиолетовую трассу, заколдованная пуля орды. А может наша секретная разработка, доставшаяся врагу?
Барьер все же сильно затормозил пулю, и она упала в траву, словно камешек.
Взвизгнул и заскулил Белый Голос, схватившись ладонями за ногу. Потерявшая энергию пуля не пробила конечность, но ударила с такой силой, что сломала кость.
Третья пуля попала точно в меня. В грудь словно ударили ломом. Я упал на спину и закашлялся. Не от пули, ткнувшейся в бронежилет, а от удара об землю. но ничего, главное мы дома.
— Яробор —
Солнце село за кромки деревьев, забрав с собой не только свет, но и тепло. В воздухе начали звенеть вездесущие комары, извещая о наступлении вечера. От этих окаянных тварей, коих в нынешний век звучно называли паразитами да москитами, не было спасу даже богу. Звонцы собирались в гулкие стаи и искали себе прокорм.
Я сидел на крыльце своего терема и смотрел в лес. Уже много времени прошло, как ушёл Андрюшка, и я начинал беспокоиться. Не боязно было, что на него нападут дикие звери, ибо животины были в моём подчинении. Я боялся, что он наложит на себя руки. Что это за бог такой буду, ежели жрецы мои этой, как её, суицидай сдохнут. Значит, не уберёг, значит, не осилил. К тому же из-за леса слышались частые взрывы и выстрелы. Те целыми гроздьями разрывали тишину, сообщая, что идёт бой. Войско все всполошилось, бегает, суетится, да токмо на звук не может найти ворога. Лес он такой.