Внимательно слушавший его рассказ Беллатор заметил:
— Но после воссоединения с моим мечом твой меч дорогу указывать перестал. Как же ты меня все-таки отыскал?
Роуэн переложил поводья в правую руку и повернулся к седоку всем телом.
— Скорее уж не я, а мой конь. Он скакал в сторону кладбища неупокоенных душ, а я ему просто не мешал. А потом мой наемник спросил, не на кладбище ли я еду, и тогда меня осенило. Все просто.
— В пересказе все просто, но мне знакомо отвратительное чувство беспомощности, когда знаешь, что гибнет близкий тебе человек, и ничем не можешь помочь, — тихо сказал Беллатор. — Это, наверное, самое мерзкое в жизни.
Роуэн кивнул, и они замолчали, припоминая каждый свое. Лошадка мерной рысью трусила по мощеной дороге, изредка высекая подковами искры из грубо обтесанных камней.
Но вот показались высокие узорные башни королевского дворца.
— Сворачивай к южному крылу, — скомандовал Беллатор. — Там возле ограды растут три самых высоких бука. Останови возок подле них. Надеюсь, никто его в темноте не увидит.
Роуэн повернул направо. Оглядываясь в поисках патруля, спросил у Беллатора:
— Разве стражники не делают обходов с наружной стороны?
Тот сел в возке и принялся стряхивать солому с одежды.
— Нет. Они и с внутренней-то не делают. Сейчас же не война. Считается, что дворец достаточно хорошо укреплен. Но штурмом его и впрямь не взять.
— Но сапой можно. Подрыть стену, заложить греческий огонь и взорвать.
— Теоретически да. Но под стеной столько ловушек, что делать подкоп опасно. Дворец не дураки строили. — И с досадой заметил: — У меня даже в волосах солома! Что мне скажет мой камердинер!
— Что ты на чучело похож, ворон пугать, — рассмеялся Роуэн. — А что он еще может тебе сказать?
— Сказать-то не скажет, но подумает-то точно, — уныло признал Беллатор. — Ну да черт с ним!
Роуэн привязал лошадь к нижней ветви бука, помог выбраться из возка Беллатору. Тот вздохнул:
— Опять меня донимает слабость! Не такая, как после покусов крыс, но противная. Интересно, сможет ли мне помочь Феррун? Он привез из замка довольно много сажи.
— Попробовать-то можно. Хуже не станет.
— Его еще надо на это уговорить. Сам знаешь, какой он несговорчивый.
— Пороть его надо, чтоб сговорчивее был, — Роуэн замахнулся и хлестнул, будто в его руке была гибкая розга.
— И кто этим займется? Не ты ли? — Беллатор глуховато рассмеялся. — Время давным-давно упущено, Роуэн. Лет двадцать назад это кому-нибудь бы и удалось, но не сейчас. Но вот и цель нашего приезда.
Роуэн пригляделся. В сплошной стене виднелись какие-то неясные тени.