И кисель овсяный поставила она, и брюквенную грыжанку — на тот случай, если гостей изжога замучает от скоромного, — и томленый в печи квашеный бигос, да много еще всякого, так что бедными родственниками на этом гостеприимном столе в дальнем уголке стояли хрустящие холопские драники с топленым маслицем.
Но с горячительными напитками у отца Екзуперанция дело обстояло строго. Неодобрительно относится Христос к тем детям своим, кто по сатанинскому наущению душу в алкоголе топит, а потому отец Екзуперанций каленым железом выжигал скверну эту в приходе своем; ни водки казенной, ни крамбамбули, ни смородиновой наливки, ни самогона ржаного, ни даже душистого пенного пива варить христианам не позволял. А потому на столе ничего этого не было. Стояли только два полуведерных штофа хрустальной, как любящий взгляд Богородицы, пейсаховки, которую отец Екзуперанций закупал у ребе Менахем-Мендла. Хороша была эта пейсаховка, настоянная на изюме. Сколько ни выпьешь ее, голова на следующее утро была чистой и ясной, словно Боженька тебя в темечко поцеловал. А иудеям-христопродавцам все равно гореть в геенне огненной, так пусть занимаются винокурением во славу господа нашего Иисуса и во благо православной церкви.
III
Пармен Федотович аж душой умилился, вкушаючи яства амброзийные, — за уши не оттащить было. Даже ненароком сальную пляму на фуляр поставил. А отец Екзуперанций, походя занимаючи дорогих гостей разговорами, облачался на службу в церковь.
Заметив, что Кувшинников, не желая обидеть гостеприимного хозяина, давится угощением, чтоб побольше съесть, батюшка успокоил его, пояснив, что отлучится на каких-то пятнадцать минут, потому что служба предстояла коротенькая — служба третьего часа: надлежало возгласить воспоминание о претории Пилата, где Спасителю был вынесен смертный приговор. Пусть гости не волнуются и вкушают неторопливо, а если понадобится что-нибудь, то зовите прислугу. Ярина — девка ловкая, хваткая. Все исполнит как надо. А придет отец Екзуперанций со службы, матушка враз постелит гостям, чтобы отдохнули они после долгой дороги.
— Не время отдыхать, — заворчал Кувшинников, — надо к полудню созвать всех евреев на площади и объявить им повеление государя.
— Сегодня? — усмехнулся священник. — Это, сын мой, не получится. Сегодня — суббота, праздник иудейский. Сегодня им запрещена Всевышним любая работа, не пойдут они на сход. Вот в понедельник — добро пожаловать. Всех соберем. Прикажете раввину — он их строем выстроит где скажете.
— Почему в понедельник? — удивился пан Станислав. — Почему не завтра?