– Боюсь, ничего важного, – помолчав, ответила Солан. Ее взгляд словно застыл. – Страшно задавать вопросы, если каждый новый ответ приносит новую боль. Я больше ничего не желаю знать… по крайней мере, сейчас.
– Потом может быть слишком поздно, дитя, – осторожно заметила Лара.
– Госпожа, нам необходимо выяснить, для чего Мессе нужен ваш брачный союз, – настойчиво проговорил Калигар. – Сын Тенджи-артана – Владыки шатров, предводителя пустынников, должен быть посвящен в его планы.
– У меня нет ни сил, ни желания с ним разговаривать. – Солан закрыла лицо руками. – Пусть это сделает кто-нибудь другой.
– Ну, хватит. – Зелия, потеряв терпение, взяла ее за плечи и хорошенько встряхнула. – Послушай меня, девочка. Тебя, словно овцу, отправляют на бойню, а ты лишь жалобно блеешь, но продолжаешь идти. Да, так в нашем мире воспитывают женщин: учат безропотно подчиняться чужой воле и покоряться судьбе, какой бы она ни была. Но разве ты хочешь этого? Разве ты настолько слаба и глупа?
Солан сжала губы и помотала головой.
– А если так, то не будь овцой! – резко проговорила жрица. – Сейчас у тебя появилась возможность хоть что-то изменить в своей жизни. Это благословенный дар Великой Богини. Не упусти его.
Девушка вздохнула. В самом деле, как быстро она сдалась и потеряла решимость, еще недавно переполнявшую ее! Видимо, то, что внушалось годами, невозможно забыть за несколько дней. Но – придется. Иначе теперь нельзя.
Солан вытерла лицо, поправила волосы, сделала глубокий вдох. Посмотрела на Зелию и благодарно улыбнулась ей. Заглянула в глаза Лары – и увидела в них понимание и поддержку. Подумала о Герике – и ощутила прилив душевного тепла.
Значит, я все делаю правильно. И да помогут мне боги…
– Господин советник, – обратилась царевна к Калигару, – напомните мне, что именно я должна постараться узнать?
Она думала, что Йелло сочтет себя оскорбленным ее поступком и больше не захочет разговаривать с ней, поэтому спешно подыскивала слова для изысканных извинений. Но не успела она подойти, как пленник сам виновато взглянул на нее и с досадой проговорил:
– Я оскорбил ваша богиня. Я не знал… Что я сделал не так?
– Тривия – женская богиня. Мужчинам нельзя носить ее изображения… мой господин, – не растерявшись, ответила Солан первое, что пришло ей в голову. – Но, если ты… откроешь мне свое сердце, Богиня простит тебя и благословит.
Йелло непонимающе уставился на нее.
– Тривия не любит тех, кто лжет и желает другим зла, – пояснила девушка и, превозмогая отвращение, ласково коснулась его щеки. – Помоги мне разобраться в том, что происходит, и я помогу тебе выбраться отсюда.