– Спасибо тебе. – Солан надела его на шею и прижала к груди. – До сих пор не верится… Если бы моя мать была жива, она ни за что не допустила бы подобного соглашения.
Герика кивнула. Некоторое время девушки молча сидели рядом на мраморном бортике фонтана, слушая умиротворяющее журчание. Затем мелья взяла дощечку и принялась писать.
«Царь Искандер мыслит верно, но мне почему-то кажется, что мы все еще далеки от истины»
– Ты права. – Солан задумчиво посмотрела на медальон. – Кое-что вызывает сомнения. Владыка шатров не мог в одиночку стоять за всем этим: чтобы придумать подобный план, нужно хорошо знать моего отца и историю нашей семьи. Да и служанки не сумели бы тайком пробраться на мужскую половину, в покои государя, и выкрасть вещицу, которую тот оберегал, словно бесценное сокровище. Даже я не знала, где именно он хранил ее. А если все это дело рук моего отца, то мне не понятно другое: очень скоро правителям других государств стало бы известно об этом браке, и на предстоящем осеннем консулате государю Ангусу пришлось бы объясняться перед ними. В любом случае, это был бы серьезный удар по его репутации, чего отец ни за что бы не допустил.
Герика пожала плечами и нацарапала на дощечке:
«А если его вынудили поступить так? Обманом, угрозами, шантажом?»
Царевна долго молчала, глядя куда-то вдаль, затем произнесла:
– Я смогу узнать правду, только поговорив с отцом. А для этого мне нужно встретиться с ним.
«Из Кадокии не было вестей?» – спросила мелья.
Солан покачала головой и зачерпнула ладонью воды из фонтана. Герике показалось, что взгляд у нее какой-то рассеянный, а на губах то и дело появляется легкая полуулыбка, словно мысли царевны находятся далеко отсюда и связаны с чем-то волнительным и приятным. Наверное, с предстоящим ужином: праздники и пиры были единственными событиями, где женщины, появившись на мужской половине, могли блеснуть новыми украшениями, платьями и прическами, чтобы произвести впечатление на представителей противоположного пола. Некоторым даже удавалось принять участие в застольных беседах – разумеется, если это им позволял отец или супруг. Многие из мужчин были уверены, что женщины просто не способны изречь что-либо, достойное внимания, и потому предпочитали общению с ними любование издалека.
Сегодня им и любоваться будет особо нечем: у нас нет ни драгоценностей, ни красивых нарядов, и, судя по тому, как выглядит жена Калигара, здесь нет мастериц, умеющих красиво укладывать волосы. Что ж, как говорил мой отец, скромность и хорошие манеры – самые лучшие украшения, и этого будет достаточно.