– Мой отец ушел в ледяные чертоги Крома, а мать последовала за ним, – правильно угадав ее вопрос, проговорил северянин. – Но у меня есть младшие братья, еще не ставшие мужчинами, и несколько сестер. А у тебя есть сестры? Нет? Ты единственный ребенок своих родителей?
Герика снова кивнула, и выражение ее лица стало грустным. Если бы только у нее был брат… не важно, старший или младший, тогда многое в ее судьбе могло бы пойти по-другому. Но единственные роды ее матери были настолько тяжелыми, что больше зачать она не смогла.
– Думаешь, твоя семья не примет меня? – спросил Рагнар. И нахмурился, когда мелья подтвердила его догадку. – Только потому, что я северянин? А чем люди Севера хуже южан? Дети Крома сильные, выносливые, храбрые и никогда не нарушают своих обещаний. Да, мы не умеем строить дома из камня, но в наших шатрах из дерева и звериных шкур тепло и уютно даже в самый сильный мороз. Мы строим их так. – Он подхватил лежащую возле фонтана ветку, ободрал с нее листья и принялся рисовать на земле какие-то округлые сооружения, похожие на клетки для певчих птиц. – А потом обтягиваем их шкурами, ясно? А вот здесь, в центре – очаг. А над ним наверху – дыра, чтобы уходил дым. Даже если идет сильный снег, он все равно не попадает в жилище, потому что мгновенно тает в струе горячего воздуха…
Герика с интересом разглядывала рисунки, придвинувшись ближе. Заметив, что его внимательно слушают, Рагнар принялся рассказывать ей о том, какие страшные метели бывают у них на севере и как порой их жилища заметает до самого верха снегом – белыми хлопьями замерзшей воды. Как охотники выкапывают в этом снегу пещеры, где можно переждать метель, развести огонь и выспаться в тепле. Как кромхеймцы охотятся на медведей, северных быков, покрытых длинной шерстью, и горных барсов, и как мальчики становятся мужчинами, убив в одиночку своего первого барса… либо погибают от его огромных когтей и зубов.
– Я убил барса, когда мне было четырнадцать. – Рагнар показал девушке три глубоких белых шрама на предплечье. – Это был матерый самец. Он ударил меня лапой, но я успел вогнать копье ему в шею. Перед смертью он долго смотрел на меня… наши жрецы говорят, что в эти мгновения дух зверя входит в тело охотника и потом из него получается великий воин. Думаю, это правда. Еще в ту ночь, когда я шел на лыжах домой, волоча за собой тушу убитого барса, небо сияло очень ярко… зеленым и синим. У нас это часто бывает, но не так красиво, как тогда. Я решил, что это хороший знак.
Герика взглянула на небо, пытаясь представить его сияющим и цветным. Затем перевела вопросительный взгляд на Рагнара. Кажется, ей хотелось узнать, почему это происходит.