Вряд ли это кто-то, кроме меня, вообще прочитает: это слишком личное.
Но в последнее время в моей голове крутится столько мыслей, что я даже не знаю, как с ними справиться, куда их выплеснуть. Это как тогда, в детстве, во времена маминых сказок про цветение и фантастических историй о настоящем котёнке с тремя лапами, которого мы вместе спасли от жестоких детей и приютили у себя.
Вернуть бы эти времена… Впрочем, зачем придавать им столь печальный оттенок? Да, это были замечательные времена, но нынешние не хуже.
И пусть крадётся ночь, пусть танцуют звезды — ты спи, спокойно спи… Я скучаю, да, и уже повторяю это n-нный раз, наверное, но… спи».
Разумеется, Мартин Сантер бы ещё написал немало нежных, тёплых, наполняющих его разум и душу слов, но после «встречи» с таинственной Джоанной его руки ужасно болели, мешая ему работать.
Поняв, что ничего уже не выйдет, Мартин закрыл дневник, тихо подобрался к окну и, взглянув на небо, усеянное холодными искорками звёзд, мечтательно улыбнулся.
И пусть он уже не ребёнок, совсем не ребёнок, он не отрицал многое, самое чудесное, фантастическое, невероятное.
Страшный день, на время перевернувший его жизнь, исчез далеко позади — и теперь осталась лишь грусть, светлая, как те звёздочки, нежная, как голос самого близкого человека… Волны её мягко играли в душе юноши, заставляя того искренне улыбаться.
После самого ужасного дня он вообще часто улыбался, даже в невзгоды, в трудные моменты, в неприятности — он старался брать вдохновение от всего, что с ним происходило в жизни. Вдохновение жить дальше. Вдохновение стремиться к «цветению», о котором она ему постоянно рассказывала, о котором напевала ласковые колыбельные.
Несмотря на то, что в детстве Мартин с огромным удовольствием помогал людям и животным, совершал добрые поступки, избегал грязной лжи, тот день многое изменил в его жизни, мышлении. «Ангел» стал другим. Совсем другим. Хотя чистота, искренность, мягкость в нем осталась и жила с ним до сих пор, и погружала его в мечты, и строила замки в его богатом воображении.
Широко улыбаясь, Мартин отошёл от окна, достал с полки один из старых дневников и, раскрыв его, приступил к чтению. Что-то терпкое, нежное, лучистое наполняло его душу. И несмотря на грусть, юноша был счастлив, действительно счастлив.