Внимательно оглядев каждого из них, я внезапно поняла, что все было не совсем так, как мне подумалось изначально. Они не собирались и не переговаривали, ничего не обсуждали и не планировали. Они боролись с рабами, измученными, озлобленными, ослабленными. Рабами, борющимися с бесполезной Эльвириной властью. Рвущимися к свободе и выходу, жаждущими силы и помощи.
Лица пылали яростью, взгляды горели огнём, придавая им энергии. Голодные и измученные, несчастные и униженные, они, кажется, стали даже сильнее, чем свои противники.
А я — я была надеждой! Я была чьей-то искренней надежды на спасение и подкреплением, чьим-то спутником и вестником. Кажется, они увидели во мне свою музу и вдохновителя. Кажется, рабы ощутили прилив воодушевления и азарта, прилив злости и жажды мести, заставивший их с особым рвением раздвигать вражеский круг, становившийся шире и активнее.
— Свобода! Мы вернём её! Мы никогда не будем жить под голубиными крыльями! Мы не будем истоптанными голубиными лапами! Мир против голубей! Мир против голубей! — кричали они, толкаясь и отбиваясь, вырываясь вперёд.
Восстание в стенах хижины? Бунт и неразбериха? Жажда спасения и освобождения? Странно. Раньше я бы подумала, что в таких условиях на подобное просто не хватило бы места, но теперь воочию убеждалась, что это не так. Им все хватало, все доставало. Похоже, они даже побеждали! Или победа стояла очень близко. Несколько мигов, несколько судьбоносных шагов, решающих исходы, дарующих вечную гордость и свободу.
Но и Эльвира не стояла на месте. Эта загадочная женщина, кажется, даже не имевшая ни стороны, ни идеалов, одной своей фигурой заставляла поклоняться себе, служить покорной собачкой. По-видимому, именно она не давала пленённым выйти, раскрыв стены восстанию и бунту, распахнув глаза свободе и миру.
Создавалось впечатление, будто она держала их в тисках дома, смеясь над наивностью и беспомощностью. Над глупостью, инфантильностью, предрассудками. Над неспособностью постоять за себя, когда приходит внезапно час муки и расплаты, час страха и паники.
Видела ли она меня? Замечала ли оружие? Собиралась ли напасть? Я не знала. Наверное, видела, потому что она вытащила меня из пространственной дыры, вывела из Предъадья и подвела к мерзкому дому, она жаждала получить награду. Но, похоже, не сейчас. Немного позже. Когда расступятся люди и погаснет «восстание» и когда падут на пол безжизненные человеческие тела, задавшись кровавыми судорогами.
Громкий, отчаянный крик пронзил стены дома, распавшись бесцветным эхом — какой-то человек, одетый в лохмотья, кинулся на саму Эльвиру. Приготовив к бою нож.