— Не знаю, с чего начать. И не знаю, поверишь ли ты мне.
— Поверю, поверю, — обещаю я Терри, — со мной в последнее время тоже происходит множество странных вещей.
— Да, странных — оживляется Барби, — я видела тебя во сне. Много раз. Очень четко. Прямо как сейчас перед собой. Что-то должно случиться — ты ходишь по краю. Ты…
Терри хочет что-то добавить, но замолкает на полуслове.
Ободряюще хлопаю ее по руке.
А я должна идти за тобой, — Продолжает Барби. — Не хочу, но должна. Я надеялась, что ты так никогда и не появишься…
— Ну да, клинический случай, — киваю я. — Татушка на руке у тебя тоже есть?
Терри, оглянувшись, закатывает рукав блузки и показывает мне знакомый круг на предплечье. На это раз круг фиолетовый.
— После таких снов у меня горит рука, — жалуется Барби. — Один раз даже ожог был.
— Не волнуйся, — успокаиваю я. — Есть хорошее средство. Руку в тазик со льдом — и всех делов.
Терри хлопает круглыми глазами героини японских мультяшек.
— А кого — нибудь еще ты в своих снах видишь?
— Да, еще пятерых. Но только тени. Я их не узнаю, если увижу. Они как-то завязаны на тебя.
— Вообще-то я знаю только четверых. Таких же больных на голову. Но с ними готова познакомить прямо сейчас. Ты узнаешь много интересного, Терри. Даже если не захочешь.
Машу высоко поднятой рукой — моя часть задания выполнена.
Мне немного жалко эту испуганную домашнюю девочку. Но, в конце концов, надо и взрослеть когда-нибудь. Почему бы не сейчас?
Гали и Мальвина возникают бесшумно и как будто из неоткуда и остаются с Барби Терри на детской площадке. Меня ненавязчиво просят пойти прогуляться. Конспираторы хреновы. Уходя, оглядываюсь. Терри сидит на скамейке, а Скаут и Мальвина нависают над ней как два голодных пса: Питбуль и Ротвейлер.
Прогуливаясь по пустынным чистеньким улицам, я думаю о том, что зря мы пристали к Терри. Жила бы она дальше со своими родителями. Играла бы в куклы. Поступила бы потом в Университет, или там в школу парикмахеров. Вышла бы замуж. Нарожала кучу ребятишек. Кушала бы ананасы. Уехала бы жить на Гавайи. Ну видит эта кукла иногда странные сны. Так многие видят. А теперь у Барби будет нервный срыв. Всю обратную дорогу на Европу она будет рыдать, а утешать ее пошлют, естественно, меня. И я буду весь перелет ходить изгвазданная в чужих слезах и соплях. Если единственное, что Терри умеет, это видеть сны — то вообще не стоило рисковать и лететь за ней в такую даль. Правда, тогда бы я никогда не увидела Океана.
Погрузившись в воспоминания о вчерашнем вечере, я не сразу замечаю одинокого прохожего, неторопливо идущего в мою сторону. Что-то с ним не так, что-то неправильно. Не должны здесь просто так разгуливать здоровые мясистые мужики, которым самое место на обложке журнала о стрелковом оружии. И не с чего это им так внимательно меня разглядывать. Останавливаюсь на мгновение.