Основательно вымотанная, девушка подчинились приказу, и спустя некоторое время в чане снова началось бульканье.
– На каждом этапе зелье должно быть прозрачным, как слеза, – поучал тем временем Тайернак, вертя трость в руке, – и безвкусным. А ты целый обед на шесть персон наварила!
– Так надо было не выливать, – огрызнулась Арлина. – Я бы съела, всё равно сама себе готовить должна. На ваше гостеприимство не рассчитываю.
Старик крякнул, не ожидав такого выпада, и плотно сомкнул губы.
– Пар сереет, – прошептала девушка и заглянула в котёл, – и зелье прозрачного цвета. Неужели получилось? – Арлина довольно всплеснула руками.
– Сейчас попробуем. На мой взгляд, отдаёт желтизной, – прошамкал Тайернак, снимая котёл с огня и подзывая к себе верного Грибо. – Пробуй!
Горгулья зажал в когтистой лапе черпак, нырнул им в котёл и, громко сербаня, снял пробу.
– По вкусу напоминает испражнения strutionum ordinarius, – кашляя и отплевываясь, выдал Грибо спустя мгновенье.
– Так и говори, моча страуса. Здесь все свои, умничать нет нужды.
– Хорошо, милорд.
– А ты и такое ел?
– Увы, я не всегда радовался роскошным харчам, какие подают у вас. Были и тяжёлые годы.
– Заново, – распорядился старик, обращаясь к измождённой Арлине и почёсывая Грибо за ушком.
– Тут осталось всего на один раз, – пролепетала девушка, демонстрируя почти пустое ведро.
– А я говорил, что ты неразумно потратила часы дня травяного кузнечика. Завтра утром и половины того, что принесла, не соберёшь. А послезавтра росы и вовсе не будет, только через неделю опять начнёшь по каплям добывать. Следующий богатый урожай только через тридцать дней. А это полный оборот луны.
– Может, у меня сейчас получится, – робко надеялась Арлина, выливая остатки в чан.
– Пробуй, – отрезал старик.
Руки делали уже всё сами, даже думать не приходилось: подбросили щепок, довели до нужного цвета огонь, отмерили три фута плюща и затолкали всё в кипящую воду. Затаив дыхание, Арлина следила за зельем и паром, понимая, что это её последний шанс на сегодня, а, может, и навсегда. Клубы пара вырывались все белые и никак не хотели сереть. Арлина уже было совсем отчаялась, как вдруг среди белоснежных змеек проскочила одна потемнее. Следом ещё одна и ещё. И зелье было нужной прозрачности – гороховой кашей совсем не пахло. Потерпеть немного, и можно будет снимать.
В дверь вежливо постучали.
– Письмо, милорд.
В каморку важно и медленно прошёл Пакстон и протянул Тайернаку запечатанные бумаги.
– Брось к остальным. Позже посмотрю.
– Пришло срочной почтой, милорд. С вороном с белым крылом.