Ей высочество была уверена: Арэн ничего не знает, даже догадок никаких у него нет, всю историю с отравлением дракон принял за чистую воду. И от этой невесть откуда взявшейся уверенности становилось только гаже. А ещё Ренна пребывала в твёрдой убеждённости: она никогда, ни при каких обстоятельствах супругу правды не откроет. Не потому, что наказания боится — хотя страшно, конечно. Но его призрение страшнее. Вряд ли гемнон поймёт необходимость интриг. Он же прямой, как древко от копья. Похоже, все Крылатые такие. Ну, или почти все.
Так или иначе, а неспокойная совесть спать мешала — правы люди. Ренна вроде бы и не бодрствовала, но и по-настоящему заснуть не получалось: так, плавала между сном и явью. Что-то мерещилось, что-то виделось, но в то же время и она понимала прекрасно: лежит на кровати, в собственной заново отремонтированной спальне и душно ей — дышать почти нечем. Наверное, скоро гроза будет, скорее всего, последняя в этом году. За перевалами уже наверняка по ночам землю подмораживает.
Горящая сеть выплыла из серого мрака, мучительно медленно начала опускаться над драконицей, облепляя распахнутые крылья, вгрызаясь в антрацитовую чешую, оставляя оплавившиеся валиком края, погружаясь всё глубже…
Ренна резко села, растёрла лицо, помотала головой, тихо радуясь, что толком заснуть не успела: ей сейчас только чужого, до оскомины надоевшего кошмара не хватало! Скрутила волосы в жгут, отбросила за спину, прислушиваясь. Дом спокойно спал, потрескивал фитиль свечи, в стенах тихонько шебуршились мыши, а, может, сверчки. Где-то далеко ворочался гром — и в самом деле гроза шла.
Принцесса спустила ноги с кровати, потянулась за стаканом с водой. И почему-то — сама не поняла почему — поставила его на место, хотя в горле пересохло. Встала, на цыпочках подкралась к двери, выглянула. Так же тихо закрыла её за собой, очень стараясь не шуметь, прошла по коридору, по галерее над холлом, вошла в другое крыло. Здесь по-прежнему пахло можжевеловым дымом, но уже едва заметно — только намёк на запах. И было тихо.
У двери спальни гемнона Ренна постояла, раскачиваясь с носка на пятку, два раза руку поднимала и опускала, так и не решившись ручки коснуться. Но всё же толкнула створку.
Комнату Арэна тоже освещала всего одна свечка, но на этом вся схожесть и заканчивалась: голые стены, голый пол, кровать, больше смахивающая на широкий топчан, кресло, на котором грудой навалена одежда, простой стол — и всё. Ну да, ещё сам гемнон.
Он не метался и не стонал, вообще лежал, будто мёртвый, вытянув руки поверх одеяла. Только брови нахмурены так, что в одну линию сошлись, да пальцы в кулаки сжаты. Ренна перепугалась — подумала, что и впрямь умер. Но потом заметила судорожно, рывками поднимающуюся грудь. Арэн всего лишь спал. И наверняка видел всё тот же кошмар, который принцесса вовремя стряхнуть успела.