— Раны от драконьих когтей плохо заживают, — отозвался Крылатый, усмехнувшись снисходительно, мол: «Я всё прекрасно понимаю и твои метания насквозь вижу. Но если ты об этом хочешь поговорить, давай!»
— У вас под ними яд? — фыркнула Ренна.
— У нас под ними грязь, — осклабился Барт. Поднял руку, согнул пальцы наподобие когтей, оскалился, видимо, посчитав, будто это смешно. — А ещё они не слишком острые — не режут, а рвут.
— Я поняла, — поморщилась принцесса.
— А я нет, — совсем другим, низким даже угрожающим тоном заявил Крылатый.
— Чего вы не поняли?
Её высочество опять к костру обернулась, до зуда в ладони желая рядом с ним оказаться. Или, наоборот, очутиться как можно дальше, чтобы — не дай Великий Дракон! — никто не услышал, что сейчас Барт ляпнет?
— Как ты могла с ним переспать? — прошипел, растягивая слова, Защитник.
Ренну, в общем-то, подобного и ожидавшую, всё равно передёрнуло ознобом. Это презрительное «переспать» хлестнуло грязной тряпкой.
— Во-первых, вы лезете в совершенно не своё дело, — процедила сквозь зубы. — Во-вторых…
— Это как раз моё дело! — рыкнул дракон. — Ты же его не любишь!
— Зато могу полюбить! — выпалила принцесса. И едва рот себе не зажала: слишком уж рьяно из неё попёрла настоящесть, неплохо бы и узду нацепить. — Впрочем, повторюсь, это совершенно не ваше дело, — всё-таки сумела выговорить ровно, холодно.
— То есть, ты даже мысли не допускаешь, что меня полюбить сможешь?
Барт, видимо, сам того не замечая, сжимал кулаки и тут же выпрямлял пальцы — сильно, до неестественно выгнутых фаланг и щелчков в суставах. А потом снова сжимал.
— Это неуместный вопрос. И отвечать я на него не стану.
— Нет, — мотнул головой Крылатый, — ты ответишь. Ведь не хочешь же, чтобы сюда прилетел гемнон, правда?
— Не хочу, — согласилась Ренна спокойно. На самом деле спокойно: от неудобства, стыда и даже испуга следа не осталось — лишь ничем не замутнённая безмятежность, как в той самой чашке с водой, на которую её Наставники смотреть заставляли. — Если вы настаиваете, извольте. Да, я и мысли не допускаю, будто сумею вас полюбить.
— Да почему?! — сдавленным шёпотом крикнул Барт.
— Потому что вы чересчур человек. Прошу извинить, но мне пора идти. Супруг ждёт.
Принцесса присела в не слишком почтительном реверансе и действительно пошла. Поворачиваться к дракону спиной она совершенно не боялась. Знала: ничего он ей не сделает.
* * *
Под деревьями уже плавали стылые сумерки с ленточками ещё почти прозрачного тумана, а над горами солнце, только ещё собравшееся на покой, устроило феерию, раскрасив небо и скалы всеми цветами радуги: от бледных, почти незаметных — до густых, едва ли не чёрных. Над дальним отрогом кружили чёрные силуэты: то ли птицы, то ли драконы — не поймёшь. Ручьи, сбегающие с уступов, истончились, а кое-где и вовсе пропали, но оставшиеся из последних силёнок брызгали искрами, игрались блёстками. А ветер, злясь на это роскошество, налетал порывами, будто плащ сорвать хотел, дёргал за волосы.