— Саш, веришь, нет, не могу в храме стоять.
— Слушай, ну точно тебя дед сурочил, я тоже после того приворота в храме не мог стоять, меня как палками оттуда кто гнал.
Тут до меня стало медленно доходить, что дело и, правда, швах. Никогда и ничто меня из храма не гнало, никогда мне не было в храме плохо и тоскливо, и никогда звуки службы меня не угнетали и не раздражали. «Ну, всё, — думаю, — бесноватая стала. Глядишь, ещё загавкаю и начну в падучей у креста биться. Дожила. Сподобил Господь. Ну, дед, ну, собака переодетая, подсуропил мне заразу, гад такой!» И как в поспелихинском храме повторно навалился на меня боевой дух.
— Саш, зайди в храм, купи мне молитвослов, я тут на лавочке молитвы почитаю к причастию, а ты карауль батюшку, как он закончит молебен служить, держи его крепко, а Марина пусть меня кликнет. Я зайду и поговорю с ним. Только вы ему без меня ничего не сообщайте. Просто скажите, что, мол, женщине плохо, хочет поговорить.
Саня быстро сбегал за простеньким молитвословом и вернулся в церковь, а я осталась во дворе с надеждой успеть прочесть хотя бы часть правила ко причастию. Но зря я понадеялась на то, что на улице мне будет легче, чем в храме. Ничего подобного. Через слова молитвы я прорывалась, как через заросли крапивы. Мне физически было тяжело читать. Глаза выворачивало наизнанку, руки сами захлопывали книжицу и со стороны это, полагаю, было очень странным зрелищем, но на моё счастье во дворе никого, кроме меня, не было и некому было вызвать санитаров женщине, которая при чтении молитвослова дико закатывает глаза, зевает и бесконечно то открывает, то закрывает книгу, да ещё и плюётся в траву. А меня сильно затошнило в придачу, то ли от голода, то ли от невозможности произносить слова молитв. И при этом злость во мне кипит страшная. На деда, на себя, на бессилие своё и невозможность справиться с этим состоянием. Очень странное и страшное состояние. Ощущение, что душа скручивается в тугую спираль, сжимается и вот-вот выскочит из тела, причём, это очень осязаемое физиологическое ощущение. Похоже на приступ сильной аритмии, только в разы страшнее.
Кое-как дочитываю правило до середины и вижу, что из храма выходит Марина с батюшкой и показывает ему на меня. «Господи! Миленький! Помоги мне! Помоги мне сейчас ничего не вытворить! Помоги мне внятно всё батюшке объяснить, чтоб всё понял, не прогнал! Ну, пожалуйста! Господи, хоть бы не залаять и петухом не закричать...» Это не фигура речи, однажды в ранней юности попала я на самую настоящую, не из нынешних «коммерческих», отчитку и видела, что там вытворяли бесноватые, это ужас-ужасный, ни в одном кинотриллере вы такого не увидите.