— Да, я бы выпил чаю. Больше ничего не надо. Я устал. Пойду спать. И вам нужно ложиться. Завтра поговорим.
— Давай, пап, садись сюда к столу.
Надо же, она его «папой» назвала! Как будто так и надо. Ирина суетилась, грела чайник, пододвигала отцу варенье, видела, как он по старинке, как и раньше, отщипывает чайной ложкой кусочки яблока и кладёт их в чашку. Кровать в гостевой комнате на втором этаже была застелена чистым бельём. Ирина показала отцу, где туалет, и они с Федей вернулись в спальню. Ей страшно захотелось спать. Последней Ирининой мыслью было осознание, что отец теперь с ними и что к этому надо привыкать. Наступит завтрашнее утро, они во всём разберутся, или не разберутся… только это ничего не изменит. С ней и со всей её семьёй произошло нечто из ряда вон выходящее, а хорошо это или плохо, Ирина пока не понимала. Она ждала, что Федя что-нибудь скажет, но он предпочёл промолчать. А что он мог сказать? То, чему они стали свидетелями, было слишком огромно и необъяснимо, чтобы сейчас пытаться обсуждать это на бытовом уровне.
Федя уже спал, а Ирина, усилием воли преодолевая страшную сонливость, вышла в коридор и увидела, что дверь гостевой комнаты плотно закрыта, хотя обычно была распахнута. Он её, значит, закрыл. Папа — там. Ира представила его себе спящим в своей обычной, невероятно странной позе: левая рука поддерживает согнутую в локте правую, образуя причудливый угол. Заглянуть в комнату и проверить, так ли он спал, Ира не решилась. Через пару минут она и сама уже спала, спокойно и безмятежно, почти как в детстве.
Утром она проснулась и сразу посмотрела на будильник. Ого, уже 9:30! Феди рядом не было. Ирина сладко потянулась, и уже совсем было собралась позвать мужа, как делала каждое утро: «Мася, мася…», но осознание, что они дома не одни, немедленно внесло коррективы в её утреннее поведение. Ирина лежала под одеялом, и мысль о том, что теперь надо как-то объяснять семье появление отца, представлять его им, заполнила её сознание. Это же нонсенс! Ирина воспринимала происходящее как резко неприятное и не могла с собой ничего поделать. Почему это произошло с ними? Ей казалось, что она будет думать о нонсенсе долго, но более суетные и сиюминутные мысли стряхнули с неё остатки сна. «Папа там, с Федей. Покормил ли он его завтраком, или они меня ждут? Ужас! Неужели отец ничего не ел?» Она наскоро умылась и вышла из спальни. Отец удобно устроился на диване, а Федя включил ему «e-Tvnet». Ира услышала, как муж хвастается возможностями интернета. Отец сдержанно кивал. «Вы уже завтракали?» — Ира почему-то была уверена, что они предпочли ждать её. Отец отвернулся от экрана. Ира смотрела на себя его глазами: пожилая неухоженная тётка, седая, толстая, в старых чёрных домашних брюках. Она сейчас выглядела хуже отца, и он это явно заметил: