— Я убью тебя! Слышишь? — пронзительно закричал я. — Я знаю, что ты меня слышишь! Ты обманул меня! Я узнаю, кто ты и я тебя уничтожу! Я тебя отправлю обратно в преисподнюю, даже если мне придется этому посвятить всю свою жизнь, даже если мне придется умереть, но я сделаю это!
Когда я вышел, небольшие пучки сена вместе с тонкими сухими щепками, остававшимися в сарае, были быстро подоткнуты под крышу, запихнуты в щели стен, под наличники окон, разложены по углам и подожжены. Несколько горящих пучков сена мы бросили внутрь дома.
Огня долго ждать не пришлось. Сначала повалил серый едкий дым, а потом появились первые язычки пламени. Они быстро, как огненные пауки, перебираясь по стенам на своих оранжевых лапах, поглощали нетронутые островки дерева. Дом заскрипел и закашлял, словно пытался выплюнуть непрошеных гостей, но огонь, чудовищно голодный и прожорливый, сметал все на своем пути.
— Нам нужно уходить отсюда, — сказал Ладо. — Скоро увидят дым, могут набежать люди. Эх, как бы ни было проблем, Иларий. Мы уже столько дел тут натворили…
Тито повел Вариду домой. Она уже лучше дышала, но все равно чувствовала себя неважно. В сторону горящего дома она трижды плюнула и что-то пробормотала. А мы, взяв лопату, пошли на кладбище. Выкопав рядом с могилой Бахмена две небольшие ямки, я бережно положил туда миски с прахом.
— Я думаю, мы совершили ошибку. Нам нужно было поджечь и сарай, и овчарню. Если нам не повезет, могут быть вопросы, — сказал Ладо, наблюдая, как я с любовью насыпал землю, укладывая ее в аккуратные горки. — Тебе нужно будет завтра прийти к Милону. Он должен знать, что ты не погиб при пожаре. Иначе возникнут вопросы, куда подевались овцы и лошадь. Могут решить, что это был не несчастный случай, а поджог с целью ограбления. Нужно быть осторожными.
Я кивнул. Дойдя до дома Бахмена, я почувствовал невероятную слабость в ногах, поэтому, едва закрыв за собой дверь, я упал на лавку и снова провалился в темноту. Моего дома больше нет. И его больше нет.
13.
На следующий день, закинув в голодный желудок, чтобы он не издавал слишком неприличных звуков, несколько вареных картофелин и, закусив хлебом с водой, я направился к дому старосты Милона. Я не знал, где он живет, но мне сразу же указали дорогу. Его дом особняком расположился на большой безлюдной территории, достаточно далеко от моего, на границе между Холмами и Низкогорьем. И я никогда ранее не видел настолько больших и красивых домов. Для посетителей был построен отдельный вход в небольшой домик, на котором висела табличка с большими буквами «Приемная».