— Ладно-ладно, клоун-эксцентрик, собирай свои ребра и зубы, все равно одна видимость, — отмахнулся от чужих нелегких проблем Раджед. — У меня для тебя новость, которую ты наверняка знаешь.
— Да, она сбежала, — тут же спокойно отозвался Сумеречный. Знал ведь все наперед! Знал, наверное, и исход всех этих опасных эскапад.
— И куда? Если туда, куда я думаю… — навел на нужный диалог Раджед, строя свои теории. — Это все Огира.
— Ты все-таки спрашиваешь меня? — оживлялся Эльф, уже довольно нагло растекаясь на широком троне-диване с витыми ручками.
— Нет. И да. Если он отправил ее на тот материк… — отзывался Раджед, лохматя свою золотую гриву.
— Но ты ведь не враждовал с малахитовым льором Сарнибу? — напомнил об одном из правителей восточного материка Сумеречный. Сарнибу Тилхама и правда отличался тихим нравом; за свои пятьсот лет не уничтожил ни одного противника, хотя обладал немалой силой, да и башня его была одной из самых высоких и неприступных. Но он тоже ничего не делал для Эйлиса, жил затворником, пестуя какую-то свою давнюю печаль. Так что Раджед немногое знал о далеком соседе, хотя владения малахитового льора простирались от Янтарного до Ледяного моря.
— Нет, не припомню, чтобы мы что-то делили, льораты далековато друг от друга, — задумался льор, но его мучила тревога. — Если орлы унесут ее к Аруге Иотилу, то сам догадываешься, чем это чревато.
— Что же ты сделаешь? Бросишь ее? Если уж она только твоя игрушка, — провоцировал по привычке Эльф. И так уже несколько сотен лет! Они провоцировали друг друга и поддевали, но, может, именно это не позволяло окаменеть в своем самодовольстве.
Раджед замер, точно каменные плиты поглотили подошвы сапог. Ловкая издевка Сумеречного срывала тонкую корочку свежей раны, и кто-то болезненно еле уловимо пел из-за завесы: «София — луна моего неба — если с тобой что-то случится, то солнце потеряет свой свет».
— Не брошу, — ответил сдавленно льор, тут же встряхивая головой, как отгоняя вцепившуюся в плечи гарпию отчаяния. — Придется покинуть башню. Аруга — просто старик, которому из уважения и жалости отдали почти окаменевшее прибежище. Но вот Илэни… С ее ревностью и мстительностью. На кого же оставить портал и вторую девчонку…
— Значит, это уже не игра? — пытливо интересовался Эльф, склоняя голову набок, как любопытная птица.
— Игра идет до тех пор, пока соблюдаются мои правила, — почти озлобленно скривился льор, указывая на собеседника. — А ты устроил диверсию, между прочим! Ни за что не поверю, что София сама прорвалась через магическую защиту.