— Но тебе придется смириться с прибыванием католика в Гроби, — проговорил Кристофер. — Мой сын будет воспитываться в католическом духе.
Марк остановился и воткнул зонтик в землю.
— Ох, какая ужасная новость, — сказал он. — Что же тебя заставило пойти на такой шаг?.. Видимо, его мать тебя уговорила. Обвела тебя вокруг пальца еще до свадьбы. — А потом добавил: — Не стал бы я спать с твоей супругой. Слишком она худощавая и жилистая, все равно что вязанка хвороста. Да уж, вы с ней друг друга стоите... Ох, но я и не подозревал, что ты окажешься таким слабым.
— Я принял это решение только сегодня, — сказал Кристофер, — когда банк не принял мой чек. Ты знаком с трудами Спелдена по истории Гроби?
— Признаться, нет, — ответил Марк.
— Тогда бесполезно объяснять, — проговорил Кристофер, — да и некогда. Но ты зря думаешь, что Сильвия выдвигала подобные условия для нашего брака. Я бы тогда ни за что не согласился. Но мое согласие ее осчастливило. Бедняжка верит, что наш дом проклят, потому что его наследником еще никогда не был католик.
— Но почему же ты передумал? — спросил Марк.
— Я же тебе сказал — это случилось, когда мне вернули чек, — сказал Кристофер. — Отец, который не в состоянии сам воспитывать ребенка, обязан предоставить его воспитание матери... К тому же католику не так стыдно быть сыном разорившегося человека, чем протестанту. Католицизм нынче и так не в чести.
— Твоя правда, — проговорил Марк.
Они стояли у ограды общественного сада у станции «Темпл».
— А если я попрошу юристов составить и показать тебе документ, подтверждающий, что твой долг погашен за счет выплат из отцовского капитала, мальчика все равно воспитают католиком? Ведь тогда вопрос задолженности будет снят.
— Нет у меня никакого долга, — повторил Кристофер. — Но если бы ты меня предупредил, я навел бы справки в банке и эта ошибка вообще не произошла бы. Почему ты мне ничего не сказал?
— Я хотел, — сказал Марк. — Но я ненавижу писать письма. И я все отложил. Мне не особо хотелось иметь дело с человеком, за которого тебя принимал. Полагаю, за это ты меня тоже не простишь?
— Нет. Я не смогу простить тебя за то, что ты меня не уведомил, — проговорил Кристофер. — Ведь это твоя рабочая обязанность — писать письма.
— Терпеть не могу это делать, — проговорил Марк. Кристофер продолжил движение. — Но есть еще кое-что, — добавил Марк. — Правильно я понимаю, что этот мальчик — твой кровный сын?
— Да, — ответил Кристофер.
— Что ж, чудесно, — сказал Марк. — Надеюсь, ты не против, если я возьму его на воспитание в случае твоей смерти?