— Уже темнеет, сударыня! Да и мороз крепчает, — возразил он мне.
— Это то, что мне нужно. Мы едем к «Колодцу Желаний». Надеюсь, что ты слышал про него.
— Но это же земля безумного графа! — передёрнуло Жиля от ужаса.
— Вот поэтому мы едем туда, когда темно и холодно. В такую пору графа точно там не будет.
Я с трудом вскарабкалась на лошадь. Лишняя одежда отлично согревала, но сильно мешала при езде. Я пустила Данаю во всю прыть настолько, сколь это было возможным. Мерин старика еле поспевал за мной. По пути нам никто не встретился, да и дорога была сильно занесена снегом.
С некой опаской и бешено колотившимся в груди сердцем, я скакала по дороге вдоль полей, осознавая, что это чужая земля. Земля человека, который способен довольно жёстко покарать за малейшую провинность.
Колодец и башня таинственно чернели на фоне вечернего неба вдали. Я хотела получше запечатлеть их в памяти, чтобы потом перенести всё их загадочное великолепие на бумагу. Ведь о том, чтобы рисовать с натуры при таком сильном ветре, и речи не могло идти.
— Сударыня, прошу, только побыстрее, — прошептал мне Жиль; прошлая встреча с графом была для него более яркой и запоминающейся, чем для меня.
Я кивнула и подошла к колодцу. Массивный, из грубых практически почерневших от времени камней, он был невероятно широк, а глубина его сокрыта мраком. На его толстой холодной стенке лежали примёрзшие остатки толстой трухлявой верёвки. Видимо, когда-то давно с её помощью поднимали воду.
На небе показалась полная луна, пролив свой серебристый свет на безмолвное место. Верхушки сугробов тут же заиграли миллионами маленьких искр, затмевающих великолепием дорожайшие бриллианты. К моему удивлению, в колодце всё же оставалась не стянутая льдом вода, в которой начали отражаться первые звёзды, на тёмно-сапфировом морозном небе.
Я нащупала мешочек с монетками под одеждой, и, взяв одну, уже приготовилась кинуть её в колодец, как вдруг на минуту задумалась о своём желании. Любая девица моего возраста прежде всего пожелала бы удачно выйти замуж, но я уже видела всех этих «удачных» женихов, что в глазах здешнего общества были образцами мужественности и доблести. Поэтому, подумав, я просто попросила у Неба встретить свою судьбу…
На тот момент это казалось мне более реальным, нежели эфемерный принц. Монета упала в воду, глухо булькнув, оставляя после себя лишь рассеянное эхо, поднимающееся из глубин колодца.
Затем я направилась к башне. Она стояла неподалеку. Огромная, мрачная, практически развалившаяся. Наверное, верхняя часть её обвалилась много лет , а быть может, и десятилетий назад, так как следа от крыши не было и в помине. У подножия в стене зияла большая дыра. Я пролезла через неё. Внутри было несколько теплее, чем снаружи, но не намного — широкая каменная кладка попросту приглушала порывы ветра. Остов старой лестницы всё ещё был различим. Он шёл вдоль стены и обрывался наверху. Балки по большей части полностью прогнили, а более-менее целые набухли от влажности. При такой погоде волокна отсыревшего старого дерева покрылись льдинками, слово испещрённые сотнями лезвий. Казалось, что их удерживал на месте только мороз и легенда.