Во время обсуждения этой проблемы я обратил внимание губернатора на то, что, учитывая моё положение, а также то, что я являюсь посредником в делах между Лонгвудом и «Колониальным домом», я не могу находиться в неведении относительно важнейших событий. Его превосходительство подтвердил, что это верно и что я обязан докладывать ему обо всём, что происходит между генералом Бонапартом и мною. Я ответил, что если замышляется какой-нибудь заговор с целью побега генерала Бонапарта с острова, или возникает переписка по этому вопросу, или случается что-то подозрительное, то я должен считать своим долгом обо всём этом ставить его в известность; также если Наполеон выскажется о чём-нибудь политически важном или расскажет какую-нибудь историю, раскрывающую какую-либо часть его политической биографии, или скажет что-либо, что может оказаться полезным для губернатора, то со всем этим я ознакомлю его превосходительство. Но что я и не подумаю рассказывать ему буквально всё, особенно вещи оскорбительные и обидные для него самого, которые случаются в моих беседах с Наполеоном, а также о том, что могло бы привести к ссоре или усилить разногласия, уже, к сожалению, существующие между ними, если только мне не будет приказано поступить иначе.
Сначала сэр Хадсон Лоу согласился с тем, что было бы неправильным передавать ему оскорбления в его адрес; но после этого он сразу же заявил, что мне обязательно следует докладывать ему о подобных вещах; что одно из средств, способствующих побегу генерала Бонапарта с острова, заключается в очернении личности губернатора; что оскорбление и унижение статуса кабинета министров являлось тайным и гнусным способом осуществить попытку сбежать с острова; и, следовательно, на меня возложена обязанность немедленно докладывать о всех высказываниях подобного рода. Что касается его самого, то он не обращает внимания на оскорбления в свой адрес и его никогда не выведут из состояния равновесия испытываемые в отношении него чувства мести и злобы, но при этом он желает знать буквально всё; и только через него одного должны осуществляться контакты с Англией; и только он сам может поддерживать связь с лордом Батхерстом.
Не совсем согласившись с софистикой его превосходительства, я ответил, что, как представляется, не все члены правительства его высочества разделяют подобную точку зрения. Об этом свидетельствуют те письма, которые я получал от официальных лиц Лондона с просьбой ставить их в известность об обстоятельствах пребывания Бонапарта на острове, а также письма с выраженной мне благодарностью за мои прошлые письма, показанные некоторым членам кабинета министров. Губернатор был в высшей степени обеспокоен моим ответом и заявил, что упомянутые мной лица ничего общего не имеют с делами, касающимися Бонапарта; что только государственный секретарь, с которым он поддерживает связь, должен знать всё, что относится к упомянутому вопросу; что он (губернатор) не сообщает о том, что происходит на острове, даже герцогу Йоркскому; что никто из министров, за исключением лорда Батхерста, не должен знать о том, что происходит на острове; и что все сообщения с острова, даже его светлости, должны направляться через губернатора, и только через него.