В коттедже было темно. Я знала, что должно быть, прошли часы. Мне было интересно, стоят ли АК и Викинг снаружи, и полагала, что так и есть. Я знала, что стоило сказать им, что Флейм утихомирил то, что держало его в своих тисках. Но отказывалась двигаться. Флейм все еще не вернулся. Прямо сейчас он был в плохом состоянии из-за обезвоживания и своих внутренних демонов. Его кожа была в ужасном состоянии, и он нуждался в уходе.
И я хотела побыть наедине с ним… Я не знала, как долго мы сможем остаться в этом коконе — только мы вдвоем — однако, я не хотела, чтобы это заканчивалось.
Я почувствовала, как мои глаза начали закрываться, и прежде чем погрузилась в сон, последнее, что я ощутила, как моя рука слегка касается руки Флейма.
***
Звук птичьего щебета на улице пробудил меня ото сна. Открыв глаза, я дернулась от виде незнакомой комнаты, затем заметила знакомое лицо. Серьезные черные глаза смотрели на меня.
Мы так и лежали в тишине, пока я не вздохнула глубоко и нервно сказала:
— Привет.
Флейм заморгал: раз, два, три раза. Затем приоткрыл свои сухие губы и ответил:
— Ты осталась.
Выражение его лица не изменилось, но в тоне голосе сквозило изумление.
— Я же пообещала.
Вздох сорвался с его губ.
— Как ты спал? — спросила, радуясь видеть, что под высохшей кровью и грязью на его лице, его кожа уже не была такой бледной.
— Я спал? — спросил он. Я нахмурилась на этот вопрос, пока он нетерпеливо ждал ответа.
— Да, Флейм, ты спал.
— Как долго? — на это раз его голос был хриплым.
Я посмотрела на закрытое окно кухни, за которым начинался новый день.
— Часы. Может, семь или восемь. Точно не могу сказать.
Дыхание Флейма участилось, и у него раздулись ноздри, все его тело источало напряжение, отчего я быстро села. Мне было страшно, что он снова во власти своей тьмы, снова вернулся в тот ад, когда был привязан к кровати. Вместо этого его потерянный взгляд нашел мой, и он прошептал:
— Я никогда не сплю. Всегда хочу, но никогда не могу. В моей голове всегда слишком много всего. — Флейм поднял свою ослабевшую руку и постучал себе по голове.
Я думала, что мое сердце развалится надвое, услышав эти тихие слова. Когда он остался все тем же самым Флеймом, который так мило разговаривал со мной, я расслабилась на полу. И напряжение покинуло тела Флейма.
— Ты никогда не спишь? Не спишь по ночам?
Флейм выдохнул. Он вытянул свою руку с синяками, чтобы осмотреть и указал на запястье.
— Пламя. Из-за него я бодрствую. Оно бежит по моим венам. Когда я сплю, он будит меня, и он приходит его выпустить. Поэтому я бодрствую.