— Это правда? — настаиваю я.
Она делает неуверенный вдох.
— Да, Десмонд.
То, что казалось мне ужасной участью, проскакивает надеждой сквозь меня. Бастарды живут трагедиями, а сыны — былинами. Все мамины книги четко указывают на это.
У меня есть отец, и я являюсь его сыном. Мужская гордость вспыхивает во мне, хотя она быстро подавляется реальностью. Я все еще мальчик, воспитанный матерью-одиночкой, и живу без отца. Возможно, я — не бастард, но мир видит меня именно таким, и, зная мамину любовь к секретам, этот мир будет продолжать видеть меня таковым даже после сегодняшнего.
— Он умер?
Как? Как такое могло случиться?
Мама качает головой, отказываясь смотреть на меня.
— Получается, он кинул нас.
— Нет, сын.
Тогда какой ответ остается?
От единственной мысли, что приходит мне на ум, я внимательно разглядываю мать; мою трудолюбивую мать, которая держит в себе много, очень много секретов и которая учит меня тому же.
— Ты бросила его, — утверждаю я. Конечно же, это единственное логичное объяснение.
Мама немного кривит лицо, все еще отказываясь смотреть на меня, что можно посчитать подтверждением на мой вопрос.
— Ты бросила его и забрала меня с собой.
Ощущение, будто кто-то накидал камни мне в желудок. Это чувство потери почти невыносима по большей степени потому, что я не знал, что у меня было, что терять.
— Кем был мой отец?
Мать качает головой. Это тип реакции, когда мне не стоило тянуть быка за рога.
— Скажи же. Ты мне должна. — Магия вибрирует под кожей, умоляя в высвобождении. Мне нужно всего лишь имя.
И снова мама качает головой, хмуря брови.
— Если ты хоть немного любишь меня, тогда скажи, кто он. — Затем я могу найти его, и тот утвердит меня как сына, после чего все эти дети, которые называли меня бастардом, узнают, что у меня все это время был отец.
Магия все нарастает и нарастает. Я чувствую, как она ползает вверх и вниз по спине, пытаясь пробиться сквозь кожу.
— Как раз-таки я слишком сильно люблю тебя, чтобы говорить о нем, — произносит она колеблющимся голосом от волнения.
На этом я решаю прервать разговор. Но эта тема об отце может раскрывать мне целую часть моего происхождения, о котором не имел понятия всю жизнь. А мама ведет этот разговор так, будто он ничего не значит.
— И как мне интерпретировать твой ответ? — спрашиваю я вспыльчиво; раздражение переходит в гнев, а сила — в ярость от вкуса моих обожженных эмоций. И все сильнее она скапливается на спине, ужасно зудя.
— Десмонд, — отрезает мама, — если бы ты знал правду, она могла бы убить тебя.
Сердце бьется сильнее. Острое, колкое напряжение в спине! Кто мой отец? Мне нужно знать!