Я переминаюсь с ноги на ногу. Вся ситуация кажется неправильной. Эту женщину судят, потому что она сделала именно то, что делали мы с Десом. Малаки рядом со мной неловко откашливается. Он так же виновен в том, в чём обвиняют эту женщину.
— Можешь ли ты сказать что-то в своё оправдание? — спрашивает Мара человеческую женщину, когда свидетели ушли.
— Прошу, — отвечает та охрипшим от слёз голосом, — он схватил меня. Я пыталась оттолкнуть его, но он сильнее…
Господи. Кровь стынет в жилах. Я чувствую, как подступает тошнота, а желудок сводит от слов женщины. Сомнительно, что произошло какое-то запрещённое свидание в лесу. Больше похоже на изнасилование. И теперь эту женщина накажут.
— Где тот мужчина? — интересуется Мара.
Тошнота, охватившая меня минуту назад, превращается во что-то обжигающее и неприятное.
«Сделай что-нибудь».
— Идёт, — отвечает страж.
— Хорошо. — Мара поправляет юбки. — Двадцать ударов плетью женщине, а если она понесла, лишите её ребёнка.
— Нет.
Я даже не осознаю, что сказала это, пока все обитатели тронного зала не переводят взгляды на меня.
«Чёрт, ладно, я справлюсь».
— Извини? — Мара смотрит на меня с долей скептицизма и долей юмора.
— Никто не тронет эту женщину, — говорю я, делая шаг вперёд. Я чувствую, как сила внутри меня стремится к поверхности. Моё тело не светится, но я чувствую магию. Я прошла через ад не для того, чтобы снова увидеть подобное с другой женщиной.
Мара смотрит на Малаки.
— Генерал, — говорит она, — разберитесь с парой вашего короля.
Я сжимаю кулаки, сирена беспокойно воет. Она даже не обращается ко мне, будто я не заслуживаю её внимания.
Внимание зала обращается на Малаки, который складывает руки на груди.
— Нет.
По залу проходит волна шёпота.
Я смотрю на Малаки. Старинный друг Деса ставит на кон всё ради меня.
Мара выгибает брови и отводит взгляд от нас, после чего обращается к своим стражам:
— Приведите палача и исполните наказание.
К помосту идёт фей с хлыстом в руке. Меня сильнее тошнит.
— Мара, ты не можешь это сделать, — говорю я.
Вновь слышится шёпот, хотя Королева Флоры меня игнорирует.
Палач подходит к девушке, становясь за её спиной. Кто-то ещё приносит какую-то изогнутой скамью, и стражники укладывают служанку на эту скамью, фиксируя кандалы у основания, так что она полностью прикована, а спина обнажена перед палачом и толпой за ним. Я слышу рыдания служанки и вижу её дрожь.
Палач раскручивает кнут, и, о Боже, не может быть. На конце виднеется металлический шип. Надо действовать. Я иду вперёд, ведомая яростной потребностью защитить эту женщину. Теперь у меня светится кожа, и я слышу злобные мысли моей сирены: