Он кажется таким взволнованным, и в его глазах видны искры. Мне почти стыдно за нетерпение.
— Зачем я сюда пришла? — спрашиваю я, оглядывая комнату.
— Я предположил, что ты захочешь узнать больше о Солнцестоянии.
Я вновь смотрю на него.
— Иногда меня поражает, как хорошо ты меня знаешь.
— Я — Властелин Тайн.
И смотрит на стопку книг, после чего бубнит:
— О, ты даже не добралась до самого интересного.
Затем переводит взгляд на замалёванный холст. И с шипением втягивает воздух.
— Ты дерзкая, нахальная малышка, — говорит он, кривя губы. Затем щёлкает пальцами, и холст подлетает к нему. Дес берёт его в руки и изучает потускневший образ. — Пробовала силы в живописи? — спрашивает он, выгибая бровь.
— Ты рисовал меня, — обвиняющим тоном заявляю я.
Неужели я надеялась пробудить в нём совесть? Если так, то я явно направляю усилия не в то русло.
Он опускает картину.
— Ты в курсе, что цензура убивает творчество.
— Мне всё равно.
Дес приближает лицо к моему.
— О, но если твои стоны прошлой ночью то, о чём я думаю, то тебе не всё равно на любое проявление творчества.
Мои щеки заливает румянец
— Когда отправляемся на Солнцестояние? — спрашиваю я, поглядывая на стопку книг.
— Завтра.
Я едва не падаю со стула.
— Завтра?
Теперь настойчивость Малаки обретает смысл. К слову о принятии решения в последний момент.
Дес притягивает стул, ставит его рядом, садиться и закидывает ноги на стол. После чего складывает руки на груди, блестя военными браслетами.
— Если бы прочитала книги, не удивилась бы.
— Я даже не знаю, какой сегодня день, — возражаю я. В Царстве Ночи не висят повсюду календари. — Или, если на то пошло, — продолжаю я, — сколько дней в году в Потустороннем мире.
— Столько же, сколько и у тебя.
Я с раздражением выдыхаю.
— Я не об этом.
— Сегодня семнадцатое июня, — говорит Дес.
— И не об этом.
Он бросает на меня снисходительный взгляд, затем щёлкает пальцами. Одна из книг начинает парить над стопкой, затем плывёт по воздуху и опускается в раскрытые ладони Деса. Я вопросительно смотрю на него.
— Что ты делаешь?
— Время историй, ангелочек, — говорит он. — Тебе нужны ответы, а я сегодня снисходителен, так что скормлю тебе рассказы ложкой прямо в твой греховный рот.
Я поджимаю губы, заставляя Деса схватить меня за подбородок и поцеловать. После чего он возвращает внимание к книге, открывает её, и страницы начинают сами быстро переворачиваться.
— Ах, вот она, — говорит Торговец, когда страницы останавливаются. — Краткая история четырех царств.
Он начинает читать, и в его голосе появляется протяжный акцент лондонского простолюдина. Дес объясняет старое соперничество между Флорой и Фауной, Днем и Ночью, а я смотрю на него, совершенно очарованная его голосом и харизмой.