— О боже, — воскликнула она. — Так вы не были в Египте с тех пор, как были еще маленьким мальчиком?
— Не совсем. Я часто езжу домой, конечно, но мое образование было исключительно западным.
Она нахмурилась, и он подавил желание разгладить пальцем крошечную морщинку, которая появилась у нее между бровями.
— Ну, это объясняет британский акцент, — сказала она с улыбкой.
— У меня он был бы все равно, независимо от школы-интерната. Помните, Египет был Британской колонией в течение достаточно долгого времени. Большинство моих сограждан ни говорят на английском с британским акцентом.
Она кивнула, они шли молча несколько минут, ее рука по-прежнему оставалась на его. Он чувствовал запах роз, а также еле уловимый запах миндаля, которым пахли ее волосы. Солнце немного грело, он прикрыл глаза на мгновение, представляя, что вот такая была бы его жизнь — красивое место, прекрасная женщина рядом и никаких других обязательств.
— Это трудно? — спросила она, нарушая установившуюся тишину. — Представлять страну, в которой вы никогда не жили? Я признаюсь, что мне иногда сложно представлять свою страну, хотя я прожила в ней всю жизнь. Мне кажется это тяжело, отстаивать права и добиваться успеха для страны, которая в некоторой степени для вас как иностранное государство.
Он вздохнул, подбирая слова, чтобы попытаться объяснить американке его концепцию семьи, страны и культуры. Многие с Ближнего Востока поняли бы его, но большинство американцев не смогут.
— Мой отец очень известный человек в Египте, у нас также очень большая семья, включая всех родственников. Двоюродные братья и мой брат учились в школе-интернате вместе со мной, у меня есть племянницы и племянники, которые работают у меня в посольстве, мой отец ездил в Англию почти раз в месяц, чтобы проверять мои успехи в обучении, а все свои каникулы я проводил в доме недалеко от Каира.
Она кивнула, и выражение ее лица придало ему оптимизм.
— Для меня Египет не только место, где я родился, это целый комплекс убеждений, мировоззрений, семейных связей и культурных традиций. Мой Египет не привязан конкретно к земле, в большей степени к людям, египтянам, разбросанным по всему миру. Я представляю их всех, что они являются частью меня независимо от того, где мы находимся в любой момент времени.
Она, наконец, вытащила свою руку, и он чуть не положил ее обратно, потому что ощутил настолько неожиданно холодным и одиноким стало это место.
— Да, это прекрасно, — сказала она. — Может из-за того, что мы столько не путешествуем по миру, как другие страны, американцы более привязаны к определенной местности. Хотя мне кажется, что эмигранты стали намного глубже понимать некоторые вещи, которые не отделяют их по существу от американцев. Проведя юность за границей, я поняла это, поскольку была очарована, что некоторые вещи настолько глубоко вжились в меня, заставляя чувствовать себя американкой, несмотря на то, что я глубоко погрузилась в марокканскую культуру.