— Правда? — Машу приятно удивили эти слова Нади.
— Конечно. Виталий Эдуардович мне как сын… можно сказать, — смутилась она, — а тут такое событие. Я тоже переживаю… чтобы всем угодить, чтобы всем всё понравилось.
— Тебе не нужно за это переживать. Давай накроем стол.
— И тебе не нужно волноваться в твоем положении, — заботливо напомнила Надежда. — Вы собираетесь мамочку обрадовать?
— Да, собираемся. Боже, как я хочу увидеть ее лицо, она точно этого не ожидает, — развеселилась Машка.
Они накрыли на стол. Сверкающий хрусталь, фарфоровые держатели для салфеток, свечи и живые цветы, все было красиво и празднично. Теперь Маша поняла стремление Виталия провести этот вечер дома, а не в ресторане. Действительно, ну что этот ресторан, даже самый дорогой и шикарный? Нейтральная территория, открытая для холодка официальности. Пришли и ушли, словно чужие. А дома тепло, уютно. Наденька прекрасно готовила, у нее любые блюда — просто пальчики оближешь. И все по-домашнему. Все с любовью, что ли.
— Не люблю ходить в гости с пустыми руками и, откровенно говоря, я голову сломала, что вам подарить, — заслышала Мария зычный и поставленный голос матери.
— Не стоило, — улыбнулся Виталий.
И Машка улыбнулась: Бажин сама галантность. На лице матери уже ясно читалось слепое обожание.
— Нет, стоило, — настояла Алла Давыдовна. — Машенька… — дрогнула бровями.
— Сейчас, — снова про себя усмехнулась Мария и пошла на кухню, где оставила «презент». Мама тоже считала, что ее должны понимать без слов.
— В общем, я решила пойти проверенным путем. Еще ни один мужчина не оставался к этому равнодушен. Здесь вишневая наливочка. Домашняя. Вкуснейшая, с любовью сделанная.
— Боже, мама, ну я же просила без твоих штучек.
— Маша очень ко мне критична, я знала, что она будет меня ругать. Она всегда боится, что я что-нибудь не то скажу или что-нибудь не то сделаю.
— Машенька, не драматизируй. Мама, наливайте. Это лучшее, что вы могли придумать.
— Я так рада, что угодила…
— Еще бы. Такого бы мне точно никто не подарил. Сейчас будем пробовать. Наденька, присядь с нами.
— Ох, у меня еще много дел, — попыталась отказаться женщина.
— Отложи. Смотри, чем нас угостили, ты такое любишь, я знаю. Ты должна это попробовать.
— Хорошо, — со сдержанной улыбкой ответила она и удалилась на кухню, чтобы принести себе чистый столовый прибор.
— Не удивляйтесь, — сказал Бажин. — Надежда Алексеевна в этом доме не прислуга. Она то, что осталось от моей семьи. И раз у нас семейный ужин, думаю, будет справедливо, если она проведет этот вечер с нами. Она много знает про меня и во многом мне помогает.