— Что ты здесь делаешь? — спросил резким тоном. — Я тебя отпустил.
— Собираюсь помешать тебе наделать глупостей. — Вытолкнув себя из кресла, преградил Бажину путь.
— Отойди.
Мелех не двинулся с места.
— Это приказ.
— Наденьке будешь приказывать, — спокойно возразил Роман, — у меня рабочий день уже закончился.
— Ты круглые сутки мне подчиняешься. И в любое время будешь делать то, что я тебе говорю.
— Конечно, — согласился с тем же ледяным спокойствием, — поэтому я не позволю тебе просрать пять лет моей работы. Я все эти гребаные пять лет землю рою и мечтаю этому ублюдку пулю в лоб пустить, а ты сейчас собрался это за меня сделать. Давай тогда уж сыграем в «Камень, ножницы, бумага», так честнее будет.
ГЛАВА 25
— Рома, я тебя одним движением засуну туда, откуда когда-то вытащил, — угрюмо пообещал Бажин, выслушав тираду Мелеха.
— Не сомневаюсь, — безрадостно улыбнулся Роман, — но мне-то похрен, и ты это знаешь. Я у тебя работаю, не чтобы красиво жить и сыто есть, мне на деньги насрать. Это ты тоже знаешь. Думаешь, у меня все внутри не кипит? Не кипит, думаешь? По-твоему, мне легко каждый день рожу его видеть? Тебе и не представить…
— Ты говори да не заговаривайся! Он моих родителей убил! — рявкнул Виталий.
— Я не то хотел сказать.
— Ты знаешь, что такое мужская гордость?
— Знаю. И что такое мужская гордость, я знаю, и много чего другого я знаю.
— Он пытался очернить меня перед моей женщиной. Почти женой. Я даже не говорю, что в ее положении это дерьмо вообще нельзя слушать и обсуждать!
— За это не стоит переживать. Маша любит тебя, она просто не поверит…
— Какая любовь, Рома! Я не про это!
Не про любовь думал, когда Машку ждал. Совсем не про то, что она доверие к нему потеряет, любить перестанет. Не о себе беспокоился — о ребенке думал. Боялся, что Маша с собой что-нибудь сделает. Не дай бог, конечно. Саму мысль озвучивать страшно, но это же Маня… Мало ли, что ей в голову стукнет. Поверит и решит, что рожать от него и правда нельзя.
Как после всего этого успокоиться? Как себя в порядок привести, когда внутри все звенит отголосками прошлого?
Правильные вещи, конечно, Рома говорил, однако простой логики не хватало. Не находил в ней силы, чтобы уязвленные чувства усмирить.
— Давай так. Сядь и успокойся, подожди полчаса, — предложил Мелех. — Если через тридцать минут ты не передумаешь, я не буду тебя останавливать. Обещаю. Но, прежде чем ты на что-то решишься, подумай, какую мы проделали работу, сколько времени на это угробили и сил.
Ты лучше всех знаешь, что по-другому эту суку нам никак не достать. Его в порошок стереть надо со всеми его потрохами, со всем лизоблюдами.