Эпизод 3. Кровопийцы Кирами
Отрава тоже боялась, но не стала оставаться с Наньей в лесу. Ей сил нет как хотелось увидеть живого кровопийцу. И поскольку Лю был спокоен и ей не запрещал идти с ним, значит, опасности не видел.
У нее от одного вида черного замка дух перехватило: огромный, мрачный, впивающийся в небеса острыми шпилями и башнями. Казалось, что именно над ним сконцентрировалась черная туча, будто даже небо отказывалось этому месту улыбаться. Ворота и в самом деле были нараспашку. Наверное, даже разбойники боялись нападать на эти чертоги злых сил. Отрава поежилась и пожалела, что они не уговорили Нанью отправиться с ними. Но та настолько беззастенчиво трусила, что ее и уговорить-то вряд ли бы вышло.
На входе их встретили два перевертыша — такие же черноволосые, как Лю, но гораздо старше.
— Приветствуем, путники! Добро пожаловать в замок Кирами — одной из древнейших и знатнейших семей кровопийц! — торжественно начал один. — Если кровь сдать, то прошу за мной. Новички? Не переживайте, это безболезненно и не займет много вре…
— Мы не за этим! — строго ответил Лю, отчего те нахмурились. Перевертыши таким тоном говорят только в случаях, когда им что-то сильно не по нраву.
— Тогда зачем явились? — поинтересовался тот же охранник.
— Перевертыш? — раздался позади них женский голос. — Неужели новости?
Отрава, открыв рот, разглядывала кровопийцу. Она была очень высокой, стройной, длинной, плоской, будто ее специально вдоль вытягивали. Снежно-белые прямые волосы, как ткань, свисали чуть ли не до самой земли. Одета она была тоже в белое и очень узкое платье. Бледная и невероятно красивая — как мраморная статуя с картинки. Возраст у кровопийц по внешнему виду определить невозможно — она так может выглядеть и в тридцать, и десять тысяч лет.
— Не знаю, госпожа, еще не выяснили, — ответил ей охранник.
— Проводите в общий зал. Мой супруг там, он тоже захочет послушать.
Отрава теперь поняла, что ее в этой гротескной красоте смущало: кровопийца произносила слова абсолютно без мимики и даже в голосе не звучало ни единой интонации — все на одной ноте, только паузы в конце фраз. И никаких жестов. Она развернулась — словно куклу на подставке вокруг оси медленно покрутили — и поплыла к замку такой же недвижимо прямой, только длинный подол слегка в такт шагам качался.
— Как скажешь, госпожа. Проходите…
— Эй, дамочка! — окликнул ее Лю. — Один момент!
Кукла точно так же крутанулась обратно, но вмешался охранник: