— Чего это ей не светит? — Лю остановился.
Отрава тоже замерла, готовая прямо на месте умереть со стыда, но ей не повезло — она продолжала стоять, все сильнее и сильнее краснея, и слушать при этом монотонное объяснение:
— А вот у нее сердце стучит совсем иначе, перевертыш. Я еще в сарае заметил, но сейчас уверен — она в тебя влюблена, хочет тебя и ревнует, даже к кудеснице. Скажите спасибо мне, что ситуацию разъяснил. Но, как по мне, ей только повезло. С перевертышем жить — от скуки выть.
Лю вылупился на Отраву, но быстро собрался и отвел взгляд, тоже стушевавшись. И как им теперь в глаза друг другу смотреть? Как вести себя? Кровопийца за минуту усложнил их отношения до невыносимой тяжести! Отраве захотелось разрыдаться от отчаянья: неразделенная влюбленность штука весьма неприятная, но как жить, когда предмет обожания знает об этой влюбленности, но ответить на чувства не может? И не может оставить из-за долга!
— Ну ты и сволочь! — Нанью просто на части разрывало. — Полумертвая тварь! Ведь ты специально это сказал, не дурак же, чтобы не понимать! Ненавижу кровопийц! Только о себе и думаете, черви болотные! Убирайся, а то я тебе всю рожу огнем изуродую.
— Заживет, — он ответил, будто и не слышал оскорблений. — У меня только пальцы не отрастают, как выяснилось.
— А я потом еще раз изуродую!!!
— Жаль. Вот именно с тобой, аппетитная, я собирался подружиться в первую очередь.
— Лишая ты получишь, а не мою кровь, понял?!
— А. Раз ты настроена решительно, то мне с вами больше делать нечего. Но если понадобятся деньги — знаешь, где меня искать.
И просто зашагал по дороге дальше, оставляя всю троицу в полном недоумении. Одна Нанья продолжала кричать ему вслед проклятия, но даже ее словарный запас рано или поздно должен был иссякнуть. И тогда придется чем-то заполнять ту пропасть, которую Кристофер Кирами оставил между Отравой и Лю.
Эпизод 8. Девушки в нижних юбках
— Лужица! Здоровья твоим рукам, лучшая, но самая медлительная повариха Левоморья!
— О! — пышнотелая владелица всея кухни отбросила полотенце на стол. — Нанька моя вернулась! Хоть будет с кем поскандалить на равных! Иди, родимая, я тебя шлячкой накормлю.
— Шлячку сама ешь, а мне зажарь кабанчика!
— Ишь, раскомандовалась, обжора!
Нанья будто расцвела, как только они зашли в заезжий дом. Последние пару часов, пока они добирались до города, а потом еще говорили со стражей, она всеми силами поддерживала видимость непринужденной болтовни, но обстановку вряд ли сильно разряжала. И вымоталась от такой тяжкой ноши, но вот теперь с возвращенкой Лужицей, так схожей с ней темпераментом, перекрикивалась от чистого сердца. Нанья тут же бессовестно вторглась и на кухню, чтобы покомандовать там. Или отдохнуть от своих молчаливых друзей, оставив их в компании друг друга рассаживаться за столом.