Он подошел к Лю, сложил руки на груди в ожидании, когда тот соизволит ему передать уздцы коня.
— Вот и отлично! — неожиданно обрадовалась Нанья, вопреки своим вчерашним словам. — Очень рада, что ты оказался не извращенцем!
— А уж я-то как рада! — облегченно рассмеялась Отрава.
Пришлые совсем вылетели у них из головы, но те сами напомнили о себе:
— Э-э… ребят… Вы чего? Зачем сразу так-то? И мы… это… — главарь посмотрел на своих молчаливых друзей, — мужики, вытрясайте чего у вас там в карманах есть. И пойдем отсюда в том же здравии дальше.
Лю от них только отмахнулся. Один было сорвался бежать, но его ухватили за рукава и остановили громким шепотом:
— От кровопийц убегать нельзя! Не провоцируй в нем инстинкт охотника, Кирпич, а то он сначала тебя догонит, а потом и нас в азарте выпотрошит!
Кристофер или не слышал, или не счел их достойными своего внимания. Поэтому пришлось снова отвечать Лю:
— Мужики, идите уже. И смените род занятий!
Но главный оборвыш вытянул шею и проблеял на высокой ноте:
— Господин, можно, мы пойдем? Не сочти за наглость наш мирный диалог с твоими приятелями. Господин!
Крис, не собираясь на него реагировать, подтянул упряжь, запрыгнул на коня и направил медленно вперед. Остальные последовали его примеру. И только неудачливые разбойники остались на дороге глотать пыль и остатки достоинства.
По мере приближения к морю воздух наполнялся влагой, даже трава тут пахла сильнее. И зверье в лесах попадалось все откормленнее. Если сравнить с родными местами Отравы, которые находились не так уж далеко, то разница потрясала. Она подобрала определение «природное буйство». Вроде бы все то же самое: те же дикие зайцы, кудрявые козлы, травы и деревья, но будто ярче, живее. Прошлую жизнь она провела в похожем климате, но помнила о ней, как о прочитанных фактах, теперь же испытывала настоящие эмоции новизны.
Несколько часов они передвигались по побережью, и путешествие это не понравилось лишь лошадям, копыта которых немного вязли в песке. Наверное, только Лю, видевший море не раз, не охал от восхищения. Кристофер, естественно, тоже вслух не охал, но он мог делать это про себя. Отрава же с Наньей не сдерживались:
— Тут такой шум! Громкий и незаметный одновременно! Я это только теперь поняла, когда услышала, как ты орешь, ядовитая моя!
— Смотри, смотри, Нанья! Там птицы — они прямо в воду головой ныряют!
— Так они рыбу ловят! Ай! Гляди, одна поймала! В клюве!
— А что же, рыбы такие глупые, что специально к поверхности подплывают? — не верила своим глазам Отрава.
— Вообще-то, рыбы на самом деле глупые, — спокойный голос Кристофера показал, насколько тут шумнее привычного — его слова на таком расстоянии разобрать было почти невозможно. — Было бы странно ожидать от рыб высокоинтеллектуальных решений.