— О чем? — она на минуту задумалась. — Ну, ежели главное, то я после полудня на тот конкурс еду, свой лапоть мерить. А когда он меня признает, то Ромка объявит меня своей невестой.
— Уже Рома? — удивилась я.
— Ага, Риккардой его кличут тока чужие, а я для него уже своя, — она гордо задрала нос и приосанилась.
— Ладно-ладно, что я против? Так во сколько ты говоришь, ты там должна быть? — решила я уточнить, пока она опять не соскользнула в это странное состояние влюбленности.
Вот вроде я фея любви, а наблюдать, что это чувство делает с любым человеком и не только, мягко говоря, странно. Индивидуум резко глупеет, причем прямо на глазах, ему отказывает критическое мышление, появляется излишняя сентиментальность, которая ведет к невероятным поступкам, начиная от дарения стога свежеоборванных ромашек до профукивания огромных сумм на подарки, только бы любимая улыбнулась. И, тем не менее, именно это чувство мы вспоминаем с трепетом, с нежной улыбкой и душевным теплом, невзирая на то, как закончатся те или иные отношения. Наверное, именно это меня в свое время и привлекло. Ведь с именем любимой на устах мужчины совершали, совершают и будут совершать не только милые безумства. Память о той, что ждет, любит и помнит, помогает им переносить невзгоды и тяготы войны, выживать там, где выжить-то подчас невозможно, совершать невероятное, то, что потомки назовут подвигом.
Из задумчивости меня вывело удивленное лицо Алены, оказывается, она меня уже минуты две как дозваться не могла.
— Фиалка, ты чего? — обеспокоилась она.
— Да так, задумалась, — отмахнулась я. — Так, во сколько тебе во дворец?
— Так аккурат после полудня, у час, — расплылась она в улыбке.
— Так чего мы сидим? Кого ждем? У нас же времени в обрез! — взвилась я. — А тебя еще в порядок привести нужно!
Следующий час мы носились по хате как ужаленные и наводили на Алену красоту. В этот раз решили брать скромной элегантностью, все-таки будущая царская невестка, должна соответствовать. Я ей организовала шелковое серовато-жемчужное платье со скромной бледно-розовой отделкой, аккуратные туфельки, волосы убрали в незамысловатую, но элегантную прическу. Буквально капелька макияжа, духов и Алена была готова к судьбоносной примерке лаптя.
Во дворец мы прибыли вовремя. У парадного входа нас встретили охранники, но узнав, что мы на примерку, тут же пропустили вовнутрь. Нам даже не пришлось плутать по дворцовым закоулкам, Алену встретил один из лакеев и торжественно сопроводил в бальный зал. Мы бы и сами дошли, но не просвещать же всех подряд, что эта элегантная дама в сером и та самая замурзанная Аленка, и.о. трубочиста — одно и тоже лицо. Поэтом она приняла невозмутимый вид и гордо несла себя в сторону бального зала, не показывая насколько для нее это волнительно.