— У меня нет слов, — прокомментировал это Рэнфилд, приходя в отличное расположение духа и наблюдая за девушкой с нескрываемым интересом, — забавно, что именно так долго можно писать? Она передает приветы каждому члену семьи?
Де ла Круа тоже заинтересовал этот вопрос, потому что он подошел к увлеченной Сильвии и склонился над листом.
Прочитав несколько фраз, он выхватил бумагу из-под ее пера и скомкав, швырнул в угол.
— Мисс Эверетт, — обманчиво мягким тоном начал он, — жаль, что я ошибочно дал вам понять, что меня можно водить за нос.
— Я пишу правду, — надулась девушка, — а вы — несносный грубиян.
Он пододвинул к ней чистый лист бумаги:
— Пишите то, что я вам продиктую, мисс Эверетт. Больше никаких лирических отступлений. Итак, «дорогой дядюшка».
— Я не буду это писать, я его терпеть не могу!
— Вы будете писать! Иначе я велю вас высечь! Ясно?
Сильвия приподняла брови и посмотрела на него с изумлением.
— Высечь? Вы не посмеете.
— Еще как посмею, черт возьми! Пишите.
— Можно, я напишу хотя бы «дорогой дядя», — протянула она, — меня просто коробит от «дядюшки».
— Нет.
Скорчив немыслимую гримасу, Сильвия небрежно нацарапала то, что он просил. А в следующее мгновение поставила на эти слова огромную кляксу.
Де ла Круа с шумом втянул в себя воздух. Сдерживаясь из последних сил, он протянул ей следующий лист.
— Начнем сначала, — размеренно повторил он лишенным эмоций голосом, — итак, «дорогой дядюшка…»
Эстер наблюдала за ней с каким-то болезненным интересом. Она очень хорошо понимала, что Сильвия затеяла опасную игру, проверяя крепость нервной системы де ла Круа. Видно невооруженным взглядом, что эта крепость давно дала трещину и скоро развалится совсем. Вот только интересно, когда именно. И на сколько еще его хватит.
Написав пару продиктованных фраз, Сильвия сильно надавила на перо и процарапала бумагу, проделав в ней неровную дыру и с удовлетворением полюбовалась на дело рук своих.
— Это плохое перо, — заявила девушка, — никуда не годное. Просто старье, ему наверное лет сто.
— Миссис Планкетт, — очень тихо сказал де ла Круа, так что женщина не на шутку испугалась, — одолжите свое перо мисс Эверетт.
Та поспешно вытянула руку, подавая Сильвии требуемое и помотала головой, давая ей понять, что пора бы и остановиться.
— Мисс Эверетт, — продолжал тот, — я ошибся. Я собственноручно буду вас пороть.
— Ну и ну, — сказала она, — да вы просто изувер какой-то.
Рэнфилд изо всех сил стиснул зубы, сдерживая рвущийся наружу хохот. Он покраснел и низко склонил голову над столом.
— У меня рука устала, — пожаловалась Сильвия, — может быть, вы сами напишете? У вас красивый почерк?