Поселяне ушли.
Василий Васильевич вскоре сам вышел на площадь.
— Здравствуйте!
Несколько голосов ответили на приветствие, потом все разом стали говорить, что что-то долго не едут их депутаты из Петербурга.
— Говорят, против нас идет оттуда антилерия, дело-то не так будет ладно, придется всем положить животы!
— Кто это сказал вам? Не беспокойтесь, не может этого быть, — начал их успокаивать Хрущев. — Государь, наверно, пощадит своих подданных, притом же теперь все здесь успокоились, а раскаяние не только государь, но и Бог прощает.
— Вот и видно, что он ничего не знает, — стали говорить между собою поселяне. — А что, чай и вашему благородию не хорошо смотреть на такой штурм? — обратились они к нему.
— Да, признаюсь, — отвечал он, — вот уже четвертый день, как я не имею покоя, да и вы теряете время, а теперь бы только работать да работать! Посмотрите, рожь-то вся пересохла, уж и зерна светятся, да сенокос без косцов…
— Да, да, — заметили многие из поселян, почесывая затылки, — прогневили Господа, дело пришло такое, что и воля стала не своя.
Прошел ещё день в томительном ожидании депутатов.
Наконец, 21 числа в 9 часов утра они прибыли из Санкт-Петербурга на двух тройках. Из их осунувшихся и печальных лиц было видно, как их принял государь, хотя на расспросы Хрущева и других они уклончиво отвечали, что-де «государь их не похвалил».
На другой день прибыл и граф Орлов. Николай Иванович Панаев выехал к нему навстречу.
Граф приказал построить каре и, войдя в середину, поздоровавшись, сказал:
— Государь император послал меня вместо себя, и я, его императорского величества именем, уведомляю вас, что, невзирая на противозаконные дела, которые хотя весьма прогневили его, но, по своей милости, государь имеет терпение ожидать от вас полного раскаяния и смирения.
— Виноваты! — в голос отвечали поселяне и упали на колени. Граф Орлов начал читать им высочайший приказ, а по прочтении увещевал их, объясняя значение эпидемии.
Все молчали. Вдруг послышался крик.
— Смерть нам пришла, ваше превосходительство.
Один из поселян громко воскликнул:
— Положим, что холера существует, но зачем начальство раздало яд?
Генерал Орлов стал объяснять ему действие лекарств. Поселянин стал спорить.
Выйдя из терпения, Орлов ударил себя по бедру и сказал:
— Молчи, или я тебя через крышу перекину!
Поселянин замолчал, и вновь воцарилась мертвая тишина. Граф Орлов приказал отправить арестованных офицеров в Новгород, и сам отправился туда.
Через несколько дней была отслужена по убитым панихида.
Находившийся вблизи округа новгородского Софийского собора епископ Тимофей прибыл с духовенством и монашеством.