Я в ужасе от того, что может произойти. Едва смея дышать, я жду, когда охотник вдали низко приседает, как будто решил отдохнуть. Опираясь на свое копье, он просматривает горизонт и затем снова скрывается из виду.
Я выдыхаю с облегчением.
Рух вскакивает на ноги с ножом в руке и начинает идти вслед за ним.
— Нет! Подожди! — я резко бросаюсь за Рухом, но он двигается слишком быстро. — Рух, нет!
Я говорю более громким голосом, потому что знаю, что это привлечет его внимание.
Я права — он сразу же ураганом возвращается обратно и кладет руку мне на рот.
— Хар-лоу, шшш.
Его ноздри подрагивают; он явно расстроен.
— Рух, останься здесь, со мной, — говорю я, кладя руки ему на грудь.
— Харл-лоу Рух, — рычит он. — Рух!
Я понимаю, что он говорит. Я — его, а другой мужчина посягает на его территорию. Как объяснить, что тому парню, вероятнее всего, до меня вообще нет дела? То, что он не резонировал бы мне, потому что только Рух может? Меня ужасно бесит, что у нас не хватает слов, чтобы общаться между собой.
— Знаю, — говорю я успокаивающим голосом. — Харлоу принадлежит Руху, понимаешь? Но прошу, останься со мной. Пожалуйста, не уходи кого-то убивать только ради меня, — мой голос дрожит и надламывается. — Мне нужно, чтобы ты был рядом со мной.
Он одной рукой обхватывает мою щеку, а затем смотрит на горизонт, явно разрываясь на части. Его широкие плечи приподняты от напряжения, и мне кажется, что он всего лишь в паре шагов от полного срыва. Я в курсе, что другие резонирующие мужчины становятся крайне собственническими к своим парам, но ведь не настолько же? Неужели он хочет выпотрошить незнакомца только за то, что он приблизился ко мне на расстоянии сотни ярдов? Это потому, что мы не выполнили в полном объеме наш резонанс? Или потому, что он не доверяет никому, кроме меня?
Он боится, что потеряет меня?
— Харлоу принадлежит Руху, — повторяю я нежным голосом, но он продолжает смотреть на горизонт. Что-то мне не верится, что он не поскачет галопом вслед за охотником. Я должна отвлечь его внимание.
Разумеется, в момент, когда я подумываю об «отвлечении», мне на ум проходят непристойные занятия. Я подумываю о том, чтобы броситься в снег перед Рухом на колени и продемонстрировать ему, что такое минет. Это было бы хорошим отвлечением.
Опять же… почему бы и нет? Мое собственное дыхание ускоряется от одной мысли и образа в моем воображении, как он отреагирует на мои ласки, вполне достаточно, чтобы заставить мою киску истекать влагой. После такого он определенно не оставил бы меня, не так ли?
Быть может, это моя вошь делает меня столь дерзкой, но я не могу выбросить эту идею из головы. Я встаю на колени и кладу руки Руху на бедра.