Атаман постучал по столу
— И думать забудь. Иди в разведку, в проводку конвоев — милости просим.
— Я как сказал, так и сделают.
— Своевольничать?!
Велехов выдержал взгляд атамана. Когда то его дядя, в честь которого его и назвали — по слухам перечил самому генералу Корнилову.
— Впрочем… — сказал после некоторого раздумья атаман — казачье дело вольное. Хочешь делать — делай. Только на неприятности нарвешься — не жалься[138] потом.
— Сроду не привык!
Атаман улыбнулся в бороду.
— Похож, ей Богу, похож. Твоего отца я тоже знал, но он поспокойнее был. А твой дядя, чуть что, так в драку лез. Но все равно — о тебе же заботу проявляю. Случись бомбардировка — и как опознать? Авиаразведка тебя заметит — пиши, пропало. Ты, верно подметил — муртазакам местным, местные приют дают. А тебе, дураку — кто даст…
— Посмотрим по ситуации
— Ну, смотри, смотри. Завтра приходи, тут штабные будут. Порешаем, чем тебе помочь. А может, и передумаешь. Местные купцы за проводку справно платят, да и князькам местным, прости Господи, тоже охрана нужна, своей они на грош не доверяют.
— Я знаю…
Атаман посмотрел на часы — неожиданно современные, наручные.
— Засиделись мы с тобой. Два часа уже. Ты где остановился?
— В Мааскере.
— О. Добре. Поехали, подвезу.
— За то благодарю…
Ретроспектива. Территория под контролем Великобритании. Где-то в регионе Хадрамаут[139]
Лето 1940 года
Жизнь в горах тяжела. Но это не значит, что следует жаловаться и опускать руки. Ведь разве не сказано в великом Коране: неужели вы думаете, что мы не испытаем вас?
Его звали Иса, и ему было всего восемнадцать лет. Но он не знал этого — потому что здесь не принято было отмечать дни рождения, как у неверных. Каждый год, прожитый на этой земле — был даром Аллаха, и так его и воспринимали…
Отец Исы — оставил их, когда ему было два года. Аллах забрал его. Нет, это были не русские и не англичане. Когда то давно — семья Исы оскорбила семью, живущую немного выше по склону горы. Это было так давно, что все уже и не помнили, из-за чего произошла вражда. Но все, каждый мужчина рода, и того, и другого — помнил свой долг. Вражда — кровную месть здесь называли тхаар — прекращалась лишь по случаю большой беды. Такой, например, как произошедшая несколько лет назад, когда султан, сидящий в Кабусе — отправил в ущелья самолеты, распылять ядовитый газ хлор. Он сделал это не потому, что горцы сделали против него что-то конкретное — хотя отец правящего султана пал от кинжала убийцы, ассассина. Просто султан знал, что они опасны, что каждая женщина рожает столько, сколько пошлет Аллах и хотел сократить количество горцев. Пусть даже и послав самолеты с хлором, травить свой народ. Здесь с этим не было никаких проблем — только звериной жестокостью можно было удержаться у власти…