Когда я опустилась на заднее сиденье рядом с Джокером, его лицо казалось ничего не выражающей маской. Крепко сжатые губы, пустые холодные глаза. Смотреть на него не хотелось, и я отвернулась к окну.
Во время переговоров Вилда с нотариусом, я бессмысленно пялилась на стопки документов на антикварном столе, на огромные книжные шкафы с книгами по семейному праву. Рассуждения об особенностях брачного контракта Элис ван Хорн Говард, о прецедентах оспаривания наследства и судебном преследовании поединков проходили мимо моего сознания.
Возвращаясь к машине, я все так же старалась держаться подальше от Джокера. Меня знобило, не помогала ни застегнутая на молнию куртка, ни глубоко спрятанные в карманы кулаки.
— Думаешь, он все еще видит в тебе свою несостоявшуюся невестку?
Так можно было говорить о ставках Питсбург Пингвинз против Могучих Уток[43].
— Можешь собой гордиться. Этого уже не случится.
Я надеялась, что мой голос звучит так же безразлично. Вилд резко затормозил и повернулся ко мне:
— Чего «этого»?
Я пожала плечами, не переставая мелко дрожать. Противно, что он это видел.
— Брака с надежным человеком. Семьи, детей, школьных утренников, Рождества за общим столом. Я такая же женщина, как все остальные, и хотела того же самого. Разве ты этого не знал?
Джокер сделал еще шаг вперед и замер, почти касаясь меня грудью. Неуловимым движением выдернул мои руки из карманов и спрятал их в своих горячих ладонях.
— С Робом ты когда-нибудь чувствовала то, что было между нами?
Черт, опять эти искры, сливающиеся в потоки тепла. Глаза невольно остановились на его губах и я судорожно сглотнула. Держи себя в руках, Лина. Если я сейчас облизну губы, то проиграю раз и навсегда. Окончательная капитуляция станет всего лишь вопросом времени.
— Думаешь, под ним ты стонала бы так же, как тогда на Девичьей скале?
Заткнись, Джокер! Заткнись!
Во рту пересохло, и я уже не думала, как сохранить лицо. Пусть смотрит. Пусть видит, как я его ненавижу.
— Разве ты дал мне шанс проверить?
В машине Вилд бросил шоферу:
— Домой, — и молчал до самых ворот Логова.
Оставшуюся часть пути я задыхалась от жара. Когда водитель вышел, чтобы открыть мне дверь, Джокер тихо произнес:
— На самом деле, ты должны быть мне благодарна, Лина. Я спас тебя от брака без любви. Я освободил тебя из ловушки.
Я бегом бросилась в свою комнату, и минут десять простояла над струей холодной воды, пытаясь остудить руки и лицо.
Сейчас я молча стояла в темной библиотеке, глядя на склоненную голову Джокера. Если он не захочет говорить, я просто уйду.