— Входи, Роб, — пригласила я.
Анна посторонилась, затем пожала плечами и ушла в дом. Молчание затягивалось. Он тупо пялился на домотканые коврики. На большой шкаф из цельного дуба, который Анна откопала на какой-то гаражной распродаже, очистила от бесчисленных слоев масляной краски, а потом декорировала обойными гвоздиками и расписала кечуанскими узорами. На охранные талисманы.
Я гордо подняла подбородок. Если Робу не нравился дом моей семьи, то его никто сюда, собственно, и не звал. Наконец, он перевел взгляд на меня:
— Здравствуй, Лина.
Нужно было следить за бисквитом в духовке, поэтому я отвела Роба на кухню. А еще нужно было заполнить чем-то невыносимо затянувшуюся паузу.
— Приготовить тебе шоколад?
Он посмотрел на меня ошеломленно, а потом вдруг улыбнулся, как когда-то в юности, смешно морща нос.
— Спасибо.
Уфф, значит, мебель сегодня ломать не будут? Хорошо.
Когда не знаешь, с чего начать разговор — начинай с главного. Баюкая свою чашку в руках, я с искренним сожалением смотрела в лицо Роба:
— Я должна была извиниться перед тобой. Но врать я не хотела, а сказать правду не могла.
Желваки на его челюсти зашевелились, словно он пытался прожевать мои слова. Затем спросил:
— Это было связано с Джокером?
Конечно. Это еще как было связано с Джокером. Я молча кивнула.
— Так ты поэтому теперь с ним?
— Он меня нанял, Роб. А потом все завертелось и… вот.
Я беспомощно развела руки. Кто бы мне самой объяснил, как я оказалась в постели ван Хорна, и почему с такой тоской и болью думаю о времени, когда мне придется ее покинуть.
— И сколько он тебе заплатил? — В голосе Роба нарастала обида. — Думаешь, я дал бы тебе меньше?
— Ни крейцера. — Я говорила чистую правду. — Но скоро он заплатит. И это будет стоить дороже денег.
Похоже, говорить загадками Робу надоело.
— Я его убью, — пообещал он чашке с шоколадом.
Согласна, мужчины имеют право выяснять отношение с помощью кулаков, и женщинам не стоит в это вмешиваться. И все же я попросила:
— Дай ему шанс объясниться. Все-таки меня ты знал меньше года, а с ним дружишь больше десяти лет.
Роб был хорошим парнем. Моим первым парнем. Но теперь я понимала, что не стоило ему тогда становиться между мной и Джокером.
По коридору прошлепали босые ноги, и в кухню вошла Анна. Она не потрудилась ни сменить старую майку ни нанести хоть каплю макияжа на лицо ради красавца-миллионера. Она даже ни разу не взглянула на Роба.
Зато его лицо мгновенно приняло так знакомое мне выражение туповатого восторга. Эй, почтальон, парни Южного района и половина мужского населения Лобо-дель-Валле, принимайте новичка. В вашем клубе пополнение. Вот только где, спрашивается, были его глаза десять лет назад. И все последующие десять лет.