На Волкова вдруг что-то накатило. Он не видел свое родное гнездо или стаю, как сегодня выразилась Аня, пять долгих лет. Стало вдруг очень грустно или nostalgie[4], как говорят итальянцы. Ком подступил к горлу. Но Владимир уже давно заставил себя принять, что все это в прошлом. Хотя взирать на то, во что превратилось поместье, все равно оказалось грустно.
«Куда только смотрит этот пройдоха, управляющий?!»
— Игнат, — подозвал Волков своего верного крепостного, разгружавшего экипаж.
— Да, барин? — отозвался слуга, стягивая огромный чемодан с крыши повозки себе на плечи.
— Ты писал в поместье, что мы приедем?
— Никак нет, барин, — опуская чемодан на землю и садясь сам возле него, произнес Игнат. Он потер лоб, вздохнул и добавил. — Я решил, что неожиданной приезд будет лучше для порядку там и прочего…
— Верно решил. Слушай, бросай это дело, — Волков кивнул на чемоданы. — Негоже моему личному холопу этим заниматься. Пойдем лучше поглядим, что дома делается. Я, как-никак пять лет здесь не был.
— Пойдемте, барин, — с радостью отозвался Игнат. Он тут же поднялся и начал отряхать штаны в том самом месте, на котором сидел.
Волков повернулся и резко опустил трость на землю, отчего металлический кончик громко ударился о какой-то камень. Владимир нахмурился:
— Еще и камни какие-то под ногами. И где это хочется знать мне управляющий, почему это нас никто даже и не встречает?
Владимир, постукивая тростью, побрел в сторону дома, Игнат устремился за ним. В окнах первого этажа горел свет. Барин направился прямо к главному входу. Подойдя, он постучал отполированным серебряным набалдашником в виде головы волка в дверь. Через минуту ему открыли. Перед Волковым стоял молодой рыжеволосый парень, Владимир отодвинул его в сторону тростью и прошел внутрь дома. Парень только рот открыл и с удивлением уставился на молодого барина.
В прихожей Волков увидел толстую бабу Авдотью ключницу, она всплеснула руками и как блаженная завопила:
— Слава тебе господи, барин наш родненький приехал!
— Тихо, тихо, — повелительно сказал Волков. — Здравствуй, Авдотья. Где этот пройдоха, управляющий, и почему усадьба в таком запустении?
— Этого я не ведаю, — сказала ключница. — А Митяй Пафнутич в гостиной с ипостатом борется.
— С каким таким ипостатом? — удивился Владимир.
— Ну, с этим иноземным! Приехал сюда, сказал, что память батюшки вашего покойного Михаила Андреевича, царство ему небесное, почтить хочет, а сам все пьянствует да гуляет. Третий день выгнать не можем! — запричитала Авдотья, разве что не расплакалась.
— Ну, полно, полно! Показывай мне, кто такой здесь без моего ведома распоряжается, — усмехнулся Владимир.