Неожиданно образ родного поместья растаял, как по волшебству, а сам Владимир ощутил наглый пинок в голень. Волков открыл глаза и увидел перед собой крепкого высокого каторжника с клеймом на лбу. Уперев руки в бока, этот здоровый детина с дерзким видом взирал на сидящего на нарах Владимира.
— Я слыхал, что у тебя, дворянское отродье, деньжата имеются? — заявил каторжник. — Дак ты поделись, целее будешь!
— Сейчас, погодь немного, — вздыхая, произнес Владимир и медленно поднялся с нар.
— Так-то лучше, — улыбнулся каторжник широкой улыбкой, полной гнилых зубов. — Ну, что ты медлишь, барский хлыщ, пошевеливайся!
— Сейчас, сейчас, — пообещал Владимир и с размаху заехал наглецу кулаком в рожу.
Тот лишь голову повернул, затем сплюнул скопившуюся во рту кроваво-красную мокроту и вдарил Волкову в челюсть. От сильного удара Владимир упал и тут же ощутил, как по его ребрам пнули ногой. Дворянин попытался подняться, хотя это оказалось не так-то просто сделать, в боку сильно ныло, но он все же приподнялся и вновь получил удар сверху кулаком по голове, от чего внутри все загудело и закружилось.
Здоровяк же потянулся к распростертому на грязном полу телу Волкова и начал его обыскивать, как вдруг кто-то похлопал его по плечу. Каторжник повернулся и тут же получил удар лбом по носу. Он пошатнулся, теряя равновесие, переносица его оказалась разбитой, а из носа побежали кровавые подтеки, но он все-таки устоял на ногах и попытался ударить обидчика. Но Мартин ловко ушел от удара, а затем сам нанес свой кулаком в кадык. Здоровяк захрипел, хватаясь за горло, но испанец и не думал оставлять его в покое, ладонями он хлопнул каторжника по вискам, полностью лишив того ориентации в пространстве. Затем испанец схватил с нар чей-то, подвернувшийся под руку ремень, обвязал его вокруг шеи соперника и принялся душить, отпустив каторжника лишь только после того, как тот потерял сознание.
Весь барак замолчал, наблюдая за этой схваткой, и лишь когда Мартин отпустил слабо дышавшее тело, кто-то тихо присвистнул. Испанец поднялся, окинул взглядом наблюдающую за ним толпу и, указывая на тело, грозно произнес:
— И так будет с каждым, кто еще хоть раз полезет ко мне или к моему amigo!
Неожиданно еще несколько каторжников поднялись и, почесывая кулаки, двинулись на испанца.
— Tu madre[22], - выругался Мартин, принимаю боевую позу.
И тут со своего места поднялся Ванька Мороз — разбойничий атаман, о котором несколькими часами ранее рассказывал каторжник Яшка.
— А ну цыц, шавки! — закричал Мороз и все, двинувшиеся на испанца, каторжники сразу приостановились. — Победивший Мишку Волкодава — достойный боец! Он не заслуживает того, чтобы вы дворняги ему тут череп размозжили. Пусть живет… сегодня. А там посмотрим, что будет!