— А ты странный, Кирилл! Если геноморф походит на зверя — его ты жалеешь, если на человека, то нет. Может, дело вовсе не в геноморфах?
Спустившись, проходим в купол и неожиданно оказываемся на Ириде. Естественно, не на реальной, но сходство огромное.
Залитые светом луга, лес вдалеке, и радуга, родившаяся в брызгах тысяч форсунок.
За прозрачными стенами купола — рифы и пёстрые рыбки. Повыше плещутся волны, а в самом верху — солнце просвечивает сквозь лёгкие облачка.
От этого вида, от воспоминаний об Ириде, об оставленных там друзьях, подкашиваются ноги. Я опускаюсь в траву, подняв облако бабочек.
Почему-то, очень хочется пить. Наверное, после купания в солёном тёплом океане. А тут столько воды, и вся недоступна!
Мэйби хохочет:
— Ну вот! Это и есть твой подарок! Кажется, нравится? Похоже ведь на Ириду? — она плюхается рядом, и переливчатые крылья снова щекочут кожу.
Я обнимаю девчонку за талию, прижимаюсь щекой.
— Спасибо, спасибо!
Она довольно сопит...
— Слушай, ты где жила на Ириде? Почему мы не встретились?
— Подумаешь! Не встретились, и не встретились! Ирида большая. Кому это всё интересно? Зачем прошлое ворошить? Главное, мы вместе сейчас! — я ощущаю прикосновение мягких горячих губ.
Она, вероятно, права. Не всё ли равно... Мы и так почти на Ириде.
— Кир, мы валяемся у самого шлюза, как идиоты.
Встаю. Протянув руку, вытягиваю девушку из травы.
Переглядываясь и хохоча, мы шагаем по нежной траве, по цветущему лугу.
«Избранных» не так уж и мало!
Семьи, играющие во фрисби и бадминтон. Эстеты, с корзинками для пикников. Пяток детей, наслаждающихся играми на флайролах и ховербордах.
Наверное, это единственное место на Диэлли, где летать не запрещено.
В основном тут, конечно, пердуны лет за сто, от которых охота держаться подальше. Тела-то у них ещё о-го-го. По крайней мере у тех, кто регулярно избавляется от жира и проходит омолаживающие процедуры. Чего не скажешь о мозге...
Вне сомнений, сейчас расцвет человеческой цивилизации. Самый пик. Одной только Мэйби что-то не нравится.
Да, взрослеть приходится рано. Быть гражданином Галактики — это тебе не торчать в тепличных условиях на старушке-Земле! Но пожила бы она в средневековье, веке в двадцатом! В те времена пятнадцатилетние были менее развиты, чем наши двенацтатилетки! В семьдесят уже выходили на пенсию! А на заре цивилизации, так и подавно: старели в тридцать, взрослели в семнадцать!
Детство, да старость — а надо успеть нарожать десяток детей! Ещё исхитрялись заниматься наукой, двигать прогресс!
Невольно в памяти всплывает Фиест.