Проголосовали. И сегодня добровольно полроты, вместо того чтобы отсыпаться после наряда, шли на уборку картофеля.
Ротный сам увидел меня.
Васин!
Я подошел, откозырял.
— Почему не на завтраке? — спросил строго Прохладный.— Без строя болтаешься? Допрыгаешься, отправлю на губу, посидишь, подумаешь... Марш на завтрак!
— Товарищ младший лейтенант,— начал я.
— Молчать! Почему не выполняешь приказ?
— Да я...
— Пререкаться вздумал? Марш на завтрак!
— Полундра утопла! — выпалил я, не слушая ротного, потому что он не давал слова вымолвить.
— Врешь? — опешил ротный.
— Правду говорю. Брагин мокрый прибежал.
— Номер! — сказал Прохладный.— Политруку не говори, а то кондрашка хватит.
Ротный и старшина беседовали тайно. Я прогуливался по дорожке, глядел, чтоб политрук случаем не подошел и не услышал, о чем ведется речь.
— Влево, а она вправо,— жаловался старшина.— Ей: «Тпру!»—она галопом. Махнула с обрыва, еле выплыл. Она специально навредить хотела, специально потопла.
Как отчитываться-то будем? — соображал ротный.— Вдруг проверка, а кобылы нет... Сено-солома, ты не пьян?
— Что вы, товарищ младший лейтенант,— возмутился Толик.— Откуда?
Разговорчики! Потом разберемся. Где взять лошадь? Если проверка... И лес возить... Сколько еще, много еще леса возить?
До зимы. Навозили всего на три землянки.
Так... Так...— Прохладный задумался, потом приказал: — Утопил, не утопил — ничего не знаю. Через сутки чтоб лошадь была! Какая угодно, хоть на одной ноге. Сутки форы. Приготовь увольнительную, подпишу. Не приведешь — пеняй на себя, защищать не буду.
Спасибо! — сказал Толик.— Не подведу, командир.
После завтрака, захватив саперные лопаты, рота колонной ушла в деревню. Брагин куда-то исчез. Политрук пока не догадывался о случившемся. Мы с Рог- даем поступили в его распоряжение — у нас было особое задание на кузнице. Около кузницы паслись семь стреноженных коняга Их не мобилизовали в армию, оставили колхозу, потому что подчистую выбраковала ветеринарная комиссия. Командовал тягловой силой бригадир Кила, тут же крутился его неразлейвода крестный.
Парадом командовал политрук Борис Борисович. Он снял фуражку, повесил на гвоздик в двери кузницы, повязал широкий, прожженный в нескольких местах угольками брезентовый фартук. И вовсе не походил на вояку — он до невероятного напоминал доброго Айболита, звериного доктора из сказки.
Подвели мерина по кличке Афанасий. Мерин пофыркивал и вздрагивал непомерно раздутыми боками. Холка у него была сбита, осенние редкие кусачие мухи жадно прилипали к ранке.
— Что, пухнешь? — спросил у мерина Борис Борисович.— Бригадир, записывай рецепт.